Пианистка

Мать громко храпит на своей половине кровати, усыпленная непривычным для нее спиртным, которое в их доме подают только гостям, гостям, которые никогда не приходят. Когда-то, много-много лет назад, в этой вот самой постели вожделение привело ее к святому материнству, и вожделение закончилось, как только была достигнута цель. Одного-единственного извержения оказалось достаточно, чтобы убить вожделение и создать пространство для дочери; отец одним ударом убил двух зайцев. И одновременно прихлопнул себя самого. По причине внутренней инертности и слабости духа он оказался не в состоянии предвидеть последствия этой эякуляции. Теперь Эрика заползает на другую половину постели, а отец зарыт в землю. Эрика не стала мыться и вообще не привела себя в порядок. От нее сильно пахнет потом, она подобна зверю в клетке, в которой накапливаются и долго не могут выветриться запахи от испарений животного, потому что клетка маленькая. Если одно животное хочет повернуться, другому приходится близко придвинуться к стенке. Эрика, с которой течет пот, ложится рядом с матерью и лежит без сна, глядя перед собой.

Эрика пролежала без сна, в собственной влаге, часа два, как вдруг проснулась мать. Ее разбудили мысли Эрики, ведь шевелиться она совершенно не шевелилась. Мать мгновенно припоминает, от чего она вчера пыталась спастись бегством при помощи ликера. Мать стремительно подскакивает и, сверкая, словно луч солнца, до восхода которого еще далеко, накидывается на ребенка с обвинениями, пересыпаемыми страшными угрозами и трудновыполнимыми обещаниями нанести Эрике телесный ущерб. С крутых склонов на Эрику летит осыпь недоуменных вопросов, летит в полном беспорядке и без какой-либо последовательности. Эрика молчит, и мать с оскорбленным видом поворачивается к ней спиной. Она интерпретирует свою обиду в том смысле, что Эрика ей противна. Однако мать снова мгновенно поворачивается к дочери и выпаливает новый акустический заряд угроз, только теперь более громких. Эрика по-прежнему молчит, сжав зубы, мать сыплет проклятиями и оскорблениями. Мать кричит и кричит, доводя себя неистовыми обвинениями до состояния, в котором она утрачивает над собой всякий контроль. Мать реагирует на алкоголь, который еще бурлит в ее жилах. Яичный ликер имеет опасное действие. И кофейный ликер ему в этом не уступает.

Эрика предпринимает робкую попытку проявить любовь, ведь мать уже расписывает далеко идущие последствия для их совместной жизни, от которых ей самой становится страшно, к примеру, приобретение отдельной кровати для Эрики!