Пьяное лето

Разумеется, мы у кое-кого кое-что выспрашивали и даже рылись в библиотеках и архивах. Но у тех, кто посещал гору с целью пообщаться с горним миром, я нашел всего два или три упоминания о подобной практике, и нашел их уже после моего первого похода в горы, о чем сожалею, ибо, без сомнения, я учел бы опыт предыдущих путешественников, коим никоим образом не откажешь в высокой мужественности и, я бы даже сказал, в беспредельной жертвенности для достижения своей задумки. Один такой практик, как повествует об этом летопись, был даже захоронен на горной вершине. Но до сих пор неизвестно, легенда ли это или было на самом деле. Надо думать, нет дыма без огня.

Как известно, в горы также отправляются от усталости жизни, дабы там остаться наедине с небом и умереть. Исход, достойный уважения, но не настолько, чтобы его использовать тем, кто отправляется в горы, чтобы там жить. На одном из склонов этой горы были попытки устроить монастырь, но он просуществовал недолго, и за невозможностью, что называется, живой воды, закрылся. Его гордые развалины видны невооруженным взглядом, если смотреть из долины на закате дня, когда солнце освещает западную часть горы.

…Итак, небо было ясное, утро чистое, и мы, можно сказать, прямо-таки приплясывали под этой горой, бегали и прыгали, как вполне невинные дети, в предвкушении подъема; все нас радовало и веселило. Но кое-кто из нас уже носил в себе черты некоей озабоченности, некой угрюмости, как будто бы хотел спросить остальных: «А что там с нами будет в горах, и зачем мы туда, собственно, идем, когда нам хорошо и в долине? И надо ли вообще туда стремиться? Вот мы поднимемся на эту гору, и, вдохнув горного воздуха и осмотрев все красивые места, все прекрасные линии и горизонты, вернемся наверняка другими. Но будем ли мы лучше после этого самого подъема в горы? Будем ли мы лучше тех, кто не поднимался, – вот в чем вопрос?»

Но таких пессимистов среди нас было немного.

«Да, это настоящие горы, а не какие-нибудь там холмы нашей любимой долины, – думали мы. – Это они как раз и обладают той блестящей особенностью соединять сразу четыре времени года: лето, зиму, осень и, разумеется, весну, да, да, ту лелеемую всеми нами весеннюю пору с ее яркими нежными красками, в которых, несомненно, заложен заряд жизни и сконцентрировано генетическое начало, говорящее о мощном стремлении к жизни, о продлении рода и вида».

Мы уже тогда догадывались, что горы отличаются друг от друга не только своим географическим расположением (юг, север, широта, долгота, тропики, субтропики и так далее), но и характером, отчего к ним и применяют те или иные характеристики, те или иные характеризующие их эпитеты: так одни горы – мрачные, другие – веселые; одни – задумчивые, другие – строгие; одни – возвышенные, другие – величественные и так далее, и тому подобное… Одним словом, к горам можно применить такие же эпитеты и характеристики, какие применимы и к человеку.

Я не сомневаюсь, что горы, как и всякие живые существа, способны излучать биотоки и электромагнитные волны. Я даже думаю, что они (это горы-то?! – скажет читатель) способны, что называется, быть накопителями чувств и мыслей, и часто прекрасных чувств и мыслей! Существует, как мне думается, какой-то симбиоз, какая-то интуитивная договоренность между человеком и горами. Но не мне, всего лишь раз побывавшему в горах, дано окончательно разрешить этот вопрос, как и не понять мне этого постоянного стремления человека карабкаться вверх в горы, спешить вперед и ввысь!

Я подозреваю, что всякое человеческое стремление вперед и ввысь есть поиск бессмертия, желание отторгнуться от земли, от могил, от свежей травы, на которой иногда так сладко любить и плакать. По живым ли плакать? По мертвым? По вечности или по своей смертности? Или потому плачет иной человек, что когда-то здесь проходил он со своей возлюбленной? И вот нет ее, только эхо, горное эхо доносит ее голос. И только сердце стремится вверх и ввысь от ручьев и речек, к горным кручам. Впрочем, кто сказал, что ощущать и чувствовать – это прекрасно?! Кто сказал, что молчать и созерцать – это есть то самое «то, что надо»?! Чушь. Нет панацей и эталонов, чтобы оправдать жизнь. Просто всему свое время. И не надо убыстрять приближение старости! Не надо просвещать умом там, где так просто можно понять сердцем. Ибо всякому человеку – своя рубашка, всякой горе – свой колпак. Но стремление идти вперед и ввысь, стремление подняться в горы, улететь в небо будет всегда, как и стремление смотреть на горы, находясь у их подножий.

Правда, сейчас найден еще один способ посмотреть на горы: с самолета, с вертолета или даже со спутника, и с точностью до сантиметра заснять их сверху. И хотя они и сверху производят внушительное зрелище, они не кажутся нам такими величественными. Но зато они предстают нам в своей целокупности, так сказать, сообщности, а значит, и в какой-то закономерности, ибо только в целокупности того или иного региона гор можно уловить, что называется, общую закономерность, общую их культуру.