Пьяные птицы, веселые волки

Это фантастический рассказ, а фантастика, говорят, для тупых. Надеюсь, бедный мой читатель, вы не такой. Но на всякий случай разжую. Вот мы… вот нам же часто надо побыть не собой. Кем-то другим конкретным. Или просто кем-то другим. Мы же все ради этого, всё ради этого. Смотрим наши киношки, играем в игрушки, чтобы пожить чужое. Это же такая свобода, сбросить себя, как вонючую майку после часа в летнем метро (я пишу это душным июлем, но можете представить зиму).

В общем, девчонка – это чудо и задёшево.

Сначала приходят ценители. Им секса взаймы уже мало, им нужно поглубже в мозг. Ценители трезвонят любителям. Любители всем.

Подвалы становятся больше. Билеты дороже. Девчонка стримит. Зал стонет, чувствуя чужое с утроенной силой. Упоённая, девчонка даже не замечает в зале своего бывшего обычного мальчика. Мальчик дрочит.

Всё кончается быстро. На очередное шоу приходят не зрители, а четверо в чёрной броне. Трое солдат с идиотскими лицами и командир с искусственной рукой. Солдаты не были в гримёрке настоящей звезды и ухмыляются.

– У тя бз выбора, – говорит командир. – Гришь, кто те ставьл, кто катал.

И так далее. В переводе с юридического на наш: девчонка должна сдать Голубя и Коку, и тогда её отпустят, вынув подвальный обвес, всю нелегальщину. А если не сдаст, если упрётся, то вынут без наркоза.

Мялка – большой бизнес, государство любит большой бизнес, а самый большой бизнес – это государство и есть, так что с его стороны это просто самозащита.

Девчонка вяло тычет локтем в подсобку, но даже не скажешь, что она успевает кого-то сдать, потому что Кока, обезумев и горя́ щекой, сам выбегает навстречу солдатам.

Командир сверхбыстро бубнит три строчки из Уголовного кодекса. Это для порядка. Для закона он стреляет. Если бы девчонка прямо сейчас облизнула губы, она бы узнала мозг на вкус.

Коку уносят, пойдёт на консервы для самых бедных, а девчонке теперь нужно явиться туда-то тогда-то, вынуть обвес в особой клинике – кровью поплачешь, и всё пройдёт, говорит командир.

Пошатавшись и повыв, она идёт на Свалку.

Голубь улыбается.

Девчонка излагает ситуацию как может. И пока говорит, понимает, что в общем и целом мечте конец.

– Пста ме смер.

– Что?

– Убей мя.

Это логично. От колёс откачают, с крыши страшно, из пистолета стреляются только в кино. Но если просто лечь мяснику под нож, ничего не почувствуешь.

У этого рассказа три финала. Снова вам выбирать, но теперь уже насовсем.

Картинка десятая, с вариантами

Первый финал – затейливый и красивый.

– Я даю людям жизнь, – повторяет Голубь. – Новую, всякую, странную. Жгу людей, шью людей, рву людей, но не убиваю. Ты сама себя убьёшь. Я поставлю тебе смерть. С секретом. Я люблю этот город, он сделал меня мной, и я хочу ему отплатить. Будет легко. Ложись.

Чернота; вскоре девчонка уходит с новым шрамом и новой льдинкой в мозгу. Склонная к драматизму, она ждёт полуночи и врубает хит.

дыр-ка в кееедах
бееелое нееебо
чёоорное небо
вдох-выдох иии нету

Но не решается и шатается ещё полчаса. Цокает, наконец, и ждёт, пока тайная штука сработает, пока тихая темень хлынет в мозг. Поверх фальшивой крови из ушей течёт настоящая. И тут вдруг оказывается (это красивый финал), что рядом со смертью в её голове стоит усилок, ну, например, не простой, а, предположим, военная какая-нибудь разработка, которую Голубь выменял у дряхлого генерала за чип в член. Да неважно, что именно. Важно, что Голубь – мастер обвеса, и вот чудо.

Девчонка в агонии – Голубь опять соврал, – и усилок разносит её боль на тысячу квадратных километров. Тут и не скажешь «в ту же секунду»: в мире дырявых мозгов всё куда быстрей. Миг в миг миллионы мялочников цепенеют, чувствуя девчонкину смерть в затылке. Свою смерть.

Второй финал попроще: Голубь не будет её убивать. Он странно к ней относится, это любовь какая-то, но неправильная, голубиная. И потому он предлагает ей бессмертие в хрустале. Тело отправит гулять по Свалке, мало ли на него желающих, пусть его разорвут мясники и вышибут пустые мозги солдаты. А девчонка проведёт вечность в хрустальной пуговице.

Нет, я бы не стал выбирать этот финал и вам не советую. Уж слишком это бессмертие – если, конечно, вовремя бить пуговицу током – похоже на обычную жизнь. А кому она нужна, обычная-то?

Третий финал. Он правдивей и противней. Ни смерти, ни бессмертия. Неважно, что там ей предлагает Голубь, людей вроде Голубя вообще, вероятно, нет. А вот девчонка совершенно реальна, а значит, как и мы с вами, она ничего не решает, лишь коченеет от ужаса и так невольно выбирает жить дальше. Где-то работает, снимает какой-то угол, может, слегка продаёт себя по кусочкам, но без экстрима. О ней забывают. Это же не сраная тоталитарная антиутопия. В завтречке, как и сегодня, правят нажива и полный бардак. Слава бардаку, кто-то где-то потерял её файл, и девчонка жива и свободна, но, конечно, никаких мялок, прочь мечту и так далее.