Пьяные птицы, веселые волки

Оборванец. Эй, публика! Денег дай.

Старуха. Зачем тебе деньги? Хлеба возьмёшь?

Оборванец. Давай-давай! Зачем хлеба? В самой главной лавке на самой верхней полке стоит портрет нашего президента. Куплю его, буду вылизывать ему щёки и громко петь.

Старуха. Зачем щёки?

Оборванец. А потому что жопу на портретах не рисуют.

Старуха. А зачем петь?

Оборванец. От радости.

Старуха. Чему радоваться? Хлеба-то нет.

Оборванец. Зато президент есть! В костюмчике! Улыбается!.. Давай любовь.

Полицейский. Разойдись. Всех поколочу. И тебя, Старуха. И тебя, Оборванец.

Оборванец. Зачем ты бьёшь людей, сеньор Полицейский?

Полицейский. Люблю это дело. Ты всё плачешь, Старуха. Ты всё попрошайничаешь, Оборванец. А я всё колочу.

Старуха. Я не пла́чу.

Полицейский. Что ж тогда глаза мокрые, дура?

Старуха. А у меня убили сына. Расстреляли в далёкой стране и положили мимо земли. Мне снятся его кости и клетчатая рубашка, и глаза плачут сами.

Оборванец. А я не попрошайничаю. У меня слишком старые руки и длинный язык. С такими данными только в уличные актёры.

Полицейский. Чепуха. Всё на месте – две ноги, две руки, язык не торчит. Поколочу.

Оборванец. Недолго тебе колотить. К нам плывёт товарищ Троцкий на длинном стальном корабле! Враг полицейских и вождь оборванцев. Он сам тебя поколотит.

Старуха. Он вернёт мне сына?

Оборванец. Все мертвецы покойники. Но ты станешь меньше плакать.

Старуха. Тогда я пойду за ним. Почему бы не пойти за хорошим человеком?

Полицейский. Чепуха. Троцкий старик, и у него жена старуха. Они умирать сюда приехали.

Старуха. Если люди хорошие, почему не положить их в нашу землю.

Оборванец. Он ещё поднимет нашу землю! Эй, сеньор Полицейский! Не боишься замахнуться так, что дубинка выпадет?

Полицейский. Ничего я не боюсь! Разойдись! Разойдись! Разойдись! Разойдись! Разойдись!

Хор.

человек
                распахнул
                                рот
                                        распахнул
                                                        рот
он орёт
                и лежит в снегу
человек
                родился
лицом
                                в сугроб
у него
             некрасивый
                                изгиб
                                        губ

Полицейский. Разойдись!

Эпизод второй

Фрида. Здравствуйте, Троцкий. Была я в этом вашем Париже. Кошачье дерьмо!

Л. Это точно. Здравствуйте, Фрида.

Фрида. Вы что, весь мир объездили?

Л. Меня выгнали из Советского Союза, Турции, Австрии, Великобритании, Франции, Норвегии. И ещё из Северо-Американских Соединённых Штатов.

Фрида. Все эти страны кошачье дерьмо. Вы понимаете? Мексика вас не прогонит. Мексика хочет вас. Слышите?

Л. Ничего я не слышу. Ночь. Дыхание. Темень.

Фрида. Такая моя страна. Такой мой город, самый большой в мире, больше вашего дерьмового Парижа. Громкие люди и тихие улицы. Когда люди выпьют водки, они кричат. Когда их бьют, они молча смотрят в землю. Но сейчас они ждут. Вам дальше не надо бежать.

Л. Да и некуда. Ещё немного – упаду с кромки. Сошёл с корабля и понял: Новый Свет, последний берег. Дышать легче.

Фрида. Я сегодня видела уличных циркачей. Думала, будет пьеска про сбежавшую служанку и четыре подзатыльника, а они давали спектакль про то, как Троцкий в Мексику приехал. Они все пьяные были, но это само собой, они же актёры.

Л. А я вот не понимаю театр. Врут, кричат, руками машут.

Фрида. Улица гибнет, все бегают по конторам, прячутся по квартирам и спят в кино. Вы должны их увидеть, этот люд, это последние уличные актёры Мехико. Они ставят шатёр поперёк проспекта, катаются по земле и мочатся на ходу, все их боятся, они плюют на сильных и воруют у сытых. Кстати, там много людей из России, бывших белогвардейцев. Сбежали от вас и стали отличными циркачами. Что-то поняли про жизнь. Почему вы грустный?

Л. Просто я не знаю, что делать. Раньше знал, теперь нет. Дурь одна.

Фрида. Если трудно, если горе, если чёрт знает что, иди к художнику. Он возьмёт доску. Большую такую доску. И нарисует на ней счастье. Большое такое счастье. Надо только рассказать ему всё горе целиком – как хозяин насилует твою дочь, как опухоль жрёт твоё тело, как лошадь умерла. Художник нарисует тебя здоровым, хозяина мёртвым, лошадь живой. Дева Мария услышит молитву, если художник хороший, а доска крепкая. Такой в Мексике обычай. Любите чудеса?

Л. Ну уж нет. Однажды видел, как Папа Римский исцелял фальшивых калек по радио. Попы торговали грязной водой.

Фрида. Попы дрянь. Но чудеса не в лавке церковника. Вот я перед вами со всеми горестями. Где чудо? Где счастливая доска?

Л. Я вам жаловаться должен, а не вы мне. Вы же художница, а не я.

Фрида. Нет, вы. Вы пишете кровью и временем.

Л. Девочка! Кровь холодеет. А время от меня отказалось.

Фрида. Мы будем веселиться. Мы потом всем головы своротим, а вначале будем веселиться. Чтобы очистилась кровь. Есть вкусное мясо, пить вкусную водку, гулять с мужчинами и женщинами. Как ваша жена?

Л. Спит. В вашей стране опасно-мягкие постели, Фрида. Спасибо, что приютили нас. А где ваш муж?