Пьяный призрак и другие истории (ЛП)

   Она сидела, освещенная лучами октябрьского солнца, и уверенно двигала спицами; волосы у нее были густые, хотя и серебристые, а фигура по-прежнему прямая. От оборок темного платья до кончиков белоснежных завязок на шляпке она была безупречно опрятна, в то время как атмосфера одновременно энергии и спокойствия вокруг нее придавала некоторую пикантность ее осанке. Ее быстрые пальцы ловко перебирали поблескивающие спицы; время от времени ее взгляд скользил по ряду сковородок, выстроившихся вдоль стенки крыльца, по ульям в сарае неподалеку, уже пустым, по неторопливо текущей реке за пределами участка, по сестре, вязавшей рядом с ней. У нее был вид человека, привыкшего к ответственности; она старалась не упустить ничего, происходящего вокруг нее. Время от времени она бросала взгляд на рыжую кошку, спавшую у ее ног, поджав под себя лапы, и если бы та была виновна в каких-то проказах, связанных с молоком, ее острый взгляд непременно обнаружил бы это на усах животного. Она с подозрением и в то же время изучающее оглядела красноватую шеренгу томатов, наливавшихся спелостью на внешней стороне подоконника, и тогда на лице ее появлялось выражение смутного неодобрения любого плода, выращивание которого являлось очевидным новшеством по отношению к старым добрым обычаям. В каждом ее движении проявлялась сдерживаемая энергия, резко контрастировавшая с манерой тихой вязальщицы рядом с ней; странность, которую так часто можно наблюдать у детей одних и тех же родителей.

   Вторая женщина была всего лишь слабой тенью, давно потерявшей то, чем она когда-либо обладала. Ханна Уэст принадлежала к тем людям, которые всегда держатся в чьей-то тени. В юности она была тенью сестры, а когда ее муж ушел из этой жизни, вернулась к своей первой "покровительнице", снова став тенью Сары Саутер. Крошечное, бесцветное существо, приходившее из своего дома в деревне, чтобы навестить сестру при каждом удобном случае, подобно тому, как благочестивый верующий использует любую возможность, чтобы совершить паломничество к святыне. Она абсолютно доверяла и верила Саре, и эта вера поглотила всю энергию ее натуры, не оставив возможности проявить интерес к чему-либо еще. Предметом разговора для миссис Уэст служили дела Сары Саутер, ее мысли и слова, судьба и мнение ее детей, а также вариации этих тем; они постоянно и без остатка занимали ее мысли. Дни, проводимые ею в пустых, однообразных разговорах с сестрой, были единственными светлыми и красочными пятнами в ее монотонном существовании, о которых она помнила, и которые с нетерпением ожидала.

   - Я поняла, - заметила Ханна после необычно длительного молчания, - что заставило меня так много думать о Джордже и мисс Эдит в последнее время. Мне кажется, с возрастом я становлюсь все более старомодной.

   На лице Сары появилось настороженное выражение. Сделав последние движения спицами, она посмотрела вниз, на реку, где маленькая парусная лодка пыталась добраться до деревни, воспользовавшись слабым ветерком, точно это был не ветер, а его призрак. История о несчастной любви ее сына и Эдит Грейман возникала в их разговорах каждый раз, когда они садились на крыльце вдвоем, и она сознавала, что сегодня у нее есть, что добавить к этой истории.

   - Вчера я получила от Джорджа письмо, - сказала она, как прелюдию к новостям, стараясь продлить удовольствие от их сообщения.

   - Неужели? - Ханна почти оживилась. - Что я слышу?

   - Да, - ответила Сара, и выражение ее светлых серых глаз стало мягче. - Да, это было хорошее письмо.

   - Джордж всегда умел писать письма, - отозвалась Ханна. - Он - сын своей матери. И он не стал бы лгать, даже если бы это спасло ему жизнь.

   - Нет, - ответила Сара, прекрасно понимая, что этот явно неуклюжий намек на правдивость ее сына имеет прямое отношение к трудностям, с которыми он столкнулся, - когда мистер Грейман стал расспрашивать его об его отношениях с мисс Эдит, он не испугался. Он вел себя, как мужчина. Среди Саутеров не было таких, кто бы солгал, чтобы спасти себя.

   Она положила вязание на колени и уставилась на маленькую лодочку пристальным взглядом, но не видела ни ее, ни темного паруса с коричневым пятном. Какое-то нежное воспоминание коснулось вечно юного материнства в ее старой груди, какое-то видение отсутствующего сына скрыла реальность перед ее глазами.

   - Он не был бы сыном своей матери, если бы солгал, - заметила Ханна с такой искренностью, которая не предполагала и тени лести.

   - И его отца также, - ответила Сара. - Я никогда не утверждала, что в нем много от Финеаса, но муж был хорошим человеком, честным и правдивым.

   - Да, - согласилась ее сестра, как согласилась бы с любым утверждением миссис Саутер, - да, он был именно таким.

   Некоторое время они сидели молча. Сара снова принялась вязать, а затем опять взглянула на маленькую лодку.

   - Похоже, это лодка Бена Хатеруэя, - сказала она. - Если он не поторопится, то попадет в прилив, который вынесет его на берег.