«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II

Кабаки считались местом прибежища уголовной категории людей. Отмечали удачное дельце воры и грабители, бродяги стекались к кабакам в надежде согреться дармовой чаркой. Захаживали затравленные беглые крестьяне, угорал в пьяном застолье служивый люд. Коломенский кабацкий голова доносил: «Солдаты по все дни собираются на коломенском государевом дворе, играют зернью и в карты, и как он, голова, начинает их с государева двора разбивать, они де его со товарищи бранят и хотят бить, со двора не идут, чинятся сильны». Однажды, в Николин день, солдаты «до того учинились сильны, что собралися человек по двести и больши, учали ломать подставы и питье кабацкое пить, и целовальников, волоча из избы, быть кольями и дубинами до смерти». Двое были убиты – им «пробили головы до мозгу и руки и ноги переломали». Голова ударил в набат, и прибывшая подмога государево добро отстояла с превеликим трудом.

О безобразиях, творимых в царевых кабаках, свидетельствует один удивительный сюжет, о котором поведал немец-опричник Генрих фон Штаден: «Великому князю был подарен слон вместе с арабом, который за этим слоном ухаживал. Араб получал в Москве большое жалованье. Это подметили русские бражники, т. е. беспутные люди, пропойцы, которые в корчмах пьют и зернью играют. Из-за денег они тайно убили жену араба. Вот этот-то араб был оклеветан и оговорен русскими вместе со своим слоном, что будто бы чума, о которой в Москве и не думали, произошла от него и его слона. Тогда араба и его слона сослали в опале в посад Городецкий. Араб умер там, и великий князь послал дворянина с наказом умертвить слона при помощи крестьян окрестных сел и посадских. Слон стоял обычно в сарае, а кругом сарая был тын. Неподалеку от него схоронили араба. Тогда слон проломил тын и улегся на могиле. Там его и добили; выбили у него клыки и доставили великому князю в доказательство того, что слон действительно околел»103.

В ответ на просьбы отдельных воевод «людей от кабацкого питья унимать» Иван Грозный отвечал им на это: «Пишете, не радея о нашем деле, что кабак хотите отставить, а вы, делая леность и нехотя нам служить, пишете не делом», и приказывал, «чтобы питейный сбор был больше прежних лет». Открытие кабаков знаменовало собой установление государственной монополии на торговлю спиртным и фактическую его легализацию. Правда, Иван Грозный периодически нарушал винную монополию, разрешая гнать водку и торговать ею отличившимся опричникам, а также иностранцам из Немецкой слободы, но подавляющая часть питейных заведений оставались государственными, они так и назывались – «царевы кабаки».

Джильс Флетчер так отзывался о кабаках: «В каждом большом городе устроен кабак или питейный дом, где продается водка (называемая здесь русским вином), мед, пиво и проч. С них царь получает оброк, простирающийся на значительную сумму: одни платят 800, другие 900, третьи 1 000, а некоторые 2 000 или 3 000 рублей в год. Там, кроме низких и бесчестных средств к увеличению казны, совершаются многие самые низкие преступления. Бедный работник и мастеровой часто проматывают все имущество жены и детей своих. Некоторые оставляют в кабаке двадцать, тридцать, сорок рублей или более, пьянствуя до тех пор, пока всего не истратят. И это делают они (по словам их) в честь господаря или царя. Вы нередко увидите людей, которые пропили с себя все и ходят голые (их называют нагими). Пока они сидят в кабаке, никто и ни под каким предлогом не смеет вызвать их оттуда, потому что этим можно помешать приращению царского дохода»104.