Пиар добра или как просрать всё

Он лез медленно, не спеша. Он обдумывал не то, что сделает – он знал, что сделает. Он обдумывал свою жизнь. Он думал, все ли он сделал так, как должен был. И понимал, что нет. Так может думать только настоящий герой. Только пидарас способен думать, что сделал в жизни все, что хотел – все купил, всего добился, всех наебал, всех пережил. А герой понимает, что можно было бы все сделать лучше, можно было бы сделать больше, можно было еще хоть одного врага, последней гранатой, вместе с собой. Но - не успел. Не осталось гранат. Поэтому вышел на танки со знанием самбо. Конечно, погиб. Да, погиб как герой. Смертью храбрых. Хорошее это сочетание слов – смертью храбрых. Герой так и должен умирать – смертью храбрых. А пидарасы умирают смертью какой? Смертью осторожных.

Хорошо, конечно, что погиб смертью храбрых, и все равно обидно. Не успел. Так много не успел. И главное, что обидно, только начал что-то понимать. У героя всегда так бывает. Только начал что-то понимать - в том, чем занимался – и все, пора, на выход. И не хочется на выход. Страшно, рано, обидно. Но кто-то толкает в спину. Инструктор. Кричит. Пошел! Поджопник герою. И герой пошел. Темнота. Ночь.

Тамерлан Давыдович забрался на самый верх вышки. Взвел автомат, снял с предохранителя, убедился, что оружие в порядке, хорошо смазано и в полной комплектности.

Потом Тамерлан Давыдович прыгнул с вышки. И стрелял в воздух из автомата.

Он вспоминал. У него было двенадцать этажей, чтобы вспомнить. Он вспоминал, как тогда, в молодости, летел в танке, и ждал, когда раскроется парашют, а потом понял, что он не раскроется, и думал, что сейчас умрет, и это будет больно и глупо.

Но прыгнув со старой вышки, Тамерлан Давыдович не думал, что умрет, и что ему будет больно, и что это глупо. Он думал, что иначе нельзя. Что все правильно. Поэтому он улыбался. И стрелял из автомата. Это были его последние учения. Это был его последний, личный бой. И он его выиграл.

Когда был расстрелян последний патрон, Тамерлан Давыдович приставил руку к голове. На голове у него была фуражка. Он был в парадной форме. Чтобы фуражка не упала в полете, он ее пристегнул к голове специальной штукой, которая есть на фуражке, не знаю, как называется, она для таких случаев предусмотрена. Тамерлан Давыдович отдавал честь. Трудно сказать, кому. Других военных рядом не было. И страны, которой присягал, тоже не было. Ничего не было. Была только ночь над холмами соленого, как море, Комсомольского озера. Вот ей – черной ночи - и отдавал честь наш военрук.

Потом была встреча с землей. Двенадцать этажей – это большая высота, и Тамерлан Давыдович погиб.

Я никогда не был на его могиле.

Воспитание в себе смелости

Я чуть не забыл про одну важную вещь. Я упомянул, что в детстве мы с друзьями залезли на парашютную вышку. Было страшно, но мы залезли. Зачем? Нам тогда казалось, что мы это делаем для воспитания в себе смелости. Но воспитывалась ли в нас смелость?

Я помню, было очень страшно. Но потом, когда мы слезли, мы гордились тем, что мы смогли. Нам казалось, это поступок. Но если бы мы еще раз залезли, было бы, я уверен, также страшно. Что же получается, воспиталась ли в нас смелость? Нет. А что же тогда в нас воспиталось? Гордость, что было страшно, но я смог? Да. Но что я тогда смог? Я же не смог преодолеть страх. Мне все равно было страшно. Мне было страшно почему? Потому что я понимал, что могу упасть и сломать себе череп. И если бы я упал, так бы и было. Значит, я гордился тем, что мне было страшно и что я мог сломать себе череп и умереть как мудак. Что же это такое? Это кретинизм.

В юности мы с друзьями много раз это делали. Мы залезали на недостроенные дома, на строительные краны, на скалы, на крыши, на вышки. Зачем? Это называется экстрим. А что такое экстрим? Это подсознательное стремление человека разбить себе всю голову на хуй. Но зачем? Для воспитания в себе смелости? Чушь. Никто не занимается экстримом для воспитания в себе смелости, потому что ее нельзя в себе воспитать, смелость дать человеку могут только две вещи – водка и паника. Тогда зачем люди занимаются экстримом?

И вот ответ. Люди занимаются экстримом, потому что у каждого человека есть врожденное, подсознательное, очень опасное стремление к героизму. То есть, каждый мудак хоть раз в жизни хочет оказаться героем. Но ненадолго. На выходных. Можно поехать покататься на сноуборде или прыгнуть с парашютом. Или прыгнуть с моста на веревке. И вроде ты герой. И все это видят. И тебе самому приятно.

Но героизм и экстрим – разные вещи. Рассмотрим основные признаки, которые отличают их.

Первый признак. Временной. Псевдо-герои, или экстремалы, пребывают в геройском состоянии только несколько секунд. Или минут. Пока летят с моста. А истинный герой летит с моста всю жизнь.