Пиар по-старорусски

Пашка ушёл. За ним семенила дворняга. Не доходя до берега, он скрылся в ближайших кустах и нацарапал на куске бересты несколько слов. Затем свернул послание в трубочку и спрятал в маленький пенал, который прикрепил на брюхо дворняге. Густая шерсть свисала с боков, скрывая тайную депешу от постороннего взора. Дав собаке пинка (так уж она была приучена), Пашка отправил её в Докукин терем. Далековато, конечно, но к завтреву вернётся с ответом. А как же? Иначе никак. У Докуки, поди, уже немалая денежка для него скопилась (заработанное у Аскольда Пашка предусмотрительно спрятал в лесу недалеко от ушкуйной слободы). Ну ладно, пора и на берег – искать Ваську Шестопёра да укладывать свои лекарские принадлежности. Да и с иголок нельзя глаз спускать. Мало ли, что ему сам Гриша защиту обещал. Ушкуйники – ребята дерзкие. Могут и ослушаться своего атамана. Ищи-свищи потом эти иголки. Они ведь золотые всё-таки.

Предаваясь таким размышлениям, Пашка отправился грузить свои пожитки на ушкуй. А его ловкая и безымянная помощница-дворняга, ловко ускользая от лис, волков и росомах, уверенно пробиралась через лес к Новограду.

Кудлатая беспородная собачка беспрепятственно прошла городские ворота и засеменила по улицам Новограда. На неё никто не обращал внимания. Собака обладала хорошим нюхом, что не часто встретишь у дворняг. Нос вёл её по отлично знакомому пути к терему Докуки. Если в лесу она чуть было не заблудилась, вспоминая длинную дорогу через лес, по которой она прошла лишь единожды, вслед за Пашкой в ушкуйную слободу, то в городе никаких сомнений, куда идти, не было. Она быстро нашла нужный терем, и стоящий на страже Докукин боец беспрепятственно пропустил знакомую псину на двор, дав знать об этом Феде Пасть Порву. Федя привычным движением ощупал бока и живот животного и, найдя пенал с донесением, взял его в руки. Собаку отправил на кухню – пусть откормится, путь проделала немалый, а вскоре ведь возвращаться с ответом. Пенал же, не открывая, отнёс Докуке. Тот сразу же послал за Васей, который уже пришёл в себя после освобождения из плена.

– Так, значит, ушкуйники собираются на Волгу, – сказал Докука, – давай-ка обмозгуем, нам от этого выгода или совсем наоборот. И в любом случае – как мы этот их поход можем использовать для нашей пользы.

Вася уже давно освоился в Новограде, и местные дела не казались ему чем-то чужим и неведомым. Ну подумаешь – Средневековье, ну подумаешь, здесь кистенями дерутся! Ну подумаешь – лешие здесь водятся, да ещё домовые в придачу! И неизвестно, какая ещё нечисть! Тьфу! По сравнению с моими девяноста процентами коэффициента адаптации это – ошмёток от высохшего плевка! Люди-то, они ведь везде и всегда одинаковые. Ну или почти одинаковые. Во всяком случае, понять их и просчитать линию их поведения можно легко. А там – понеслась душа по кочкам!

– Нам от этого не было бы ни выгоды, ни пользы, – ответил Вася Докуке, – если бы не одно обстоятельство: предстоящие выборы посадника. Вот смотри, боярин. Ты становишься посадником. А ты станешь посадником, я уж постараюсь. Уходишь под руку московского царя. И это верно, ведь одному Новограду не выстоять, вокруг столько волков – и шведы, и поляки с литовцами, и ливонцы, да и про Булгарию волжскую забывать не надо.

Докука внимательно слушал Васю, на деле доказавшего свой ум и изворотливость.

– Сейчас ушкуйники помогают отбиваться от врагов, а потом чем они займутся? Когда придут сюда московские стрельцы? Не у дел они останутся, и придётся им или смириться, или заняться разбоем – но уже в пределах царства Московского. А это царю не понравится. Да никому не понравится, и самим новоградцам – в первую очередь. Вывод такой: после присоединения к Москве ушкуйники здесь не нужны. Но воины они добрые, такими воинами не разбрасываются. Поэтому считаю, что нужно их отправить туда, где они принесут больше пользы. А сейчас это – Волга и южные земли. Надо сделать так, чтобы в поход по Волге они ушли, да обратно не вернулись. Чтобы остались там – кто на Волге, кто на Дону. Места там много, а людей мало. Татары простым крестьянам селиться не дают, но ведь ушкуйники – не крестьяне. Они и от татар отобьются, да и сами ещё на них нападать станут. Те коней своих и попридержат, не станут так часто на русские города с грабежами ходить. Вот и польза.

Докука внимательно и даже, казалось, подобострастно слушал Васины доводы.

– Верно ты говоришь, Василий Николаевич, – впервые назвал он Васю по имени-отчеству, – я и сам об этом думал, да только никому не говорил до времени. Не нужны будут здесь ушкуйники при московской власти. И спровадить их отсюда нужно, да только сделать это так, чтобы врагов не нажить. Чтобы они сами, своей волей выбрали себе эту стезю. Только как это сделать – не знаю.