Пиастры, ром и черная метка! (СИ)

По словам Лауры, сама она там не была. Но когда ее подруги вернулись обратно, а случилось это буквально полчаса назад, то одна из них проговорилась, что случайно подслушала разговор между доном Эстебаном и неизвестным ей мужчиной, лицо которого скрывал платок, после чего Эстебан передал ему плотно набитый кошелек. На этом они и распрощались.

— Ну и что, мало ли какие у них там между собой дела! — пытался было успокоить вновь разволновавшуюся девушку Максим.

— Вы не понимаете… ты не понимаешь! Это был не просто человек, он принадлежал к «браво». И прозвучало твое имя! Эстебан купил твою смерть, а «люди браво»* всегда выполняют взятый заказ. Это значит — ты уже мертв!

*«Люди браво» — наемные убийцы в Испании и Италии в средние века, так же действовали и в Новом Свете. Название происходит от итальянского bravo, от лат. bravium — которое в свою очередь происходит от греческого brateion — награда за победу. Отчасти созвучно с итальянским bravare — «угрожать, вести себя вызывающе». «Bravo» по-испански: сражающийся, храбрый, храбрец. Отсюда пошло и русское слово «бравировать» — вести себя угрожающе, вызывающе.

Глава 10

Глава 10

Следующие дни прошли в суете. Взятые на себя обязательства потребовали как от дона Хьюго фон Валленштейна, так и от дона Васко де Кардоса максимальной самоотдачи.

Первым делом были составлены и подписаны все бумаги, заявленные прежде де Мендосом.

Испанское каперское свидетельство, по сути, мало чем отличалось от аналогичного английского или французского, и разрешало означенному судну, принадлежащему Испанской Короне, атаковать и захватывать судна неприятельских тех держав, с коими Корона находится в состоянии войны, а так же обязывало капера предъявлять захваченное судно суду Короны, для последующего использования или продажи. Так же свидетельство позволяло безнаказанно пересекать морские границы в поисках вражеских судов.

Плюс от свидетельства был еще и в том, что в случае захвата брига, все члены экипажа автоматически считались военнопленными, а не пиратами. И не могли быть немедленно казнены, а должны были быть доставлены для следствия и суда.

Де Мендос оказался тем еще типом, скрывавшим под внешним дружелюбием и готовностью помочь, железную волю и твердую сущность бизнесмена. С улыбками и знаками внимания, он составил неоспоримый контракт, учитывающий его максимальную выгоду от потенциальных призов.

Откуда у него подписанный королем каперский патент, ни Максим, ни Васко и знать не хотели. Главное, он имелся, и в его достоверности никто не сомневался.

С прочими же вещами все было тоже все более-менее понятно. Случайный образом захватив пиратский бриг, де Мендос совершенно не понимал, что с ним делать дальше. Бриг был ему совершенно не нужен, но продать его за достойные деньги здесь, в Портобело, он не мог. И тут подвернулась возможность сдать бриг в долгосрочную де Кардосу — идеальное решение!

Мендос мыслил глобальными категориями, и в будущем он руководил бы какой-нибудь транс-национальной компанией — такие люди ценились во все времена.

И вот, одни выстрелом он убил сразу несколько зайцев, пару перепелок, несколько хомяков, да вдобавок распугал стаю обезьян.

А именно, он освободил Максима из тюрьмы, выдал каперское свидетельство де Васко, обязав того помимо оговоренной суммы выплачивать еще проценты за амортизацию брига, а так же его аренду и использование. Но с правом дальнейшего выкупа с обоюдного согласия сторон. Зато взамен он пообещал открыть на имя де Кардоса небольшой кредит, которого, впрочем, все равно не хватало на полноценный ремонт корабля, но некоторые первичные потребности он покрывал.

В итоге, согласно текущей договоренности, дон Васко обязан был бы отдавать половину от стоимости будущего приза. Это не считая выплат будущим матросам и солдатам. Максим назвал бы подобный договор кабальным, и считал, что де Мендос, как бы сказать тактичнее, слегка облапошил Васко. Но сам Васко так не считал, он грезил морем. А тут ему дали корабль, точнее, пообещали дать, потому как бриг все еще не дошел до Портобело, сделали капитаном и разрешили убивать пиратов любых национальностей. Испанец был счастлив.