Пять абсолютных незнакомцев

– Нет, не скажешь, – возражает Джош и хлопает меня по колену. Наверно, ему кажется, будто это дружелюбный жест. – Я правда считаю, что лучше нам поехать по I-80. Там безопаснее.

– Ну давайте, – со вздохом говорит Кайла. – Какая разница. Все лучше, чем бесконечно спорить.

Харпер опять что-то строчит на переднем сиденье. Она бормочет, соглашаясь.

– А я говорю, что это ужас, – произношу я. – По восьмидесятой и в хорошую погоду еле едешь.

– О господи, да ты не лучше моей мамы, – говорит Брекен, а потом обращается к Харпер: – А что, в Помоне девчонки тоже такие?

– Женщины, а не девчонки, – говорит Харпер. – Впрочем, уверена, что и твои одногруппницы тебя уже поправляли.

– А где ты учишься? – спрашивает Джош.

– Хожу на курсы в медицинский при Беркли, – натянуто отвечает Брекен, глядя на Джоша в зеркало заднего вида. – А сам где?

Мой мозг искрит, как закоротивший электропровод. В горле застыл истерический смех.

Они даже не знают друг друга.

– Карнеги Меллон, – отвечает Джош.

– Психология, так? – Харпер, повернувшись, подмигивает Джошу. – Значит, у нас есть доктор, психолог, будущая звезда международного бизнеса – это я про себя, – художница Мира и… А ты на кого учишься, Кайла?

– Ни на кого, – отмахивается она. – Я тут так… навещаю кое-кого.

Я наконец не выдерживаю и заливаюсь смехом. Пытаясь остановиться, трясу головой.

– Что смешного? – спрашивает Харпер.

Джош с Кайлой тоже переводят на меня взгляд.

Я чувствую, как краснеют щеки. С чего я вообще решила, что они знакомы? Это же даже нелогично.

Я машу рукой.

– Ладно, это очень тупо, но я думала, что вы все друзья.

– Как мило, – говорит Брекен.

Может, это и не самый вежливый ответ, но его идеально белозубая улыбка в зеркале лучится дружелюбием.

Джош ничего не отвечает. Кайла, однако, пожимает плечами:

– Может, мы были знакомы в прошлой жизни или типа того.

– А что, звучит неплохо, – добавляет Харпер.

Она оборачивается и одаряет меня улыбкой.

– Может, это судьба нас свела.

– Может, судьбы вообще не существует, – говорит Джош.

– Ого, – удивляется Харпер. – Ну ты и пессимист.

Джош поднимает руку и выдавливает из себя смешок.

– Простите, день выдался так себе.

– День просто ужасный! – Мне становится его немного жаль. – А ведь ты еще и на костылях.

– Я сидел рядом с той плачущей женщиной в самолете. И колено болело до ужаса. И стюардесса не разрешила мне достать обезболивающее из сумки над головой.

Кайла смотрит на него с интересом.

– Я слышала! Она явно разозлилась. И что, ты достал их в итоге?

– Только после посадки.

– Не понимаю, как ты всех нас нашла, Харпер, – говорю я.

– Ага, – соглашается Кайла.

– Ты всегда подбираешь незнакомцев в аэропортах?

– Ну, не знаю, так получилось. Мы с Брекеном стояли рядом в очереди за машиной. С вами двумя мы познакомились на эскалаторе, а с Мирой мы подружились в самолете, правда, Мира?

Она глядит на меня с такой искренностью. Словно я какая-то бедная сиротка, которую она не могла не подобрать. Я отвечаю вымученной улыбкой.

– А то.

– Вот видите! – Харпер смеется. – Это все совпадения. Пятеро незнакомцев встречаются на Рождество. Думаю, это может стать началом дружбы длиною в жизнь.

– Ага, – без энтузиазма отвечает Джош. – А кто-нибудь из нас видел указатель на I-80?

– Ах, ну да, – ворчу я. – Забыла, что два блестящих метеоролога решили, что нам надо направиться в горы в разгар метели.

– Эй! – обиженно говорит Джош, но потом сразу смеется. – Ладно, ладно, я понял.

Я поворачиваюсь и, не зная, флиртую я или злюсь, парирую:

– Да? И что же, позволь спросить, ты понял?

– Ну, для начала, у тебя… горячий нрав. Я этого поначалу не заметил.

– А я заметила! – говорит Харпер и подмигивает мне. – Я много чего заметила.

– Ну, у меня тоже есть нрав, – говорит Брекен. – Вот увидите.

– Что ты делаешь?

– Сворачиваю на I-80. Все это какой-то цирк с конями. Мне надоело.

– Но мы же еще не договорились, – произносит Харпер, глядя на меня. – Я хочу, чтобы мы учитывали все мнения.

– Тебе решать, – говорю я. – Это ты арендовала машину.

– Я помог за нее заплатить, – говорит Брекен. – Так что у нас тут демократия.

– А я говорю, давайте уже поедем по какому угодно шоссе и перестанем это обсуждать, – хнычет Кайла.

В зеркале я вижу, как Брекен ухмыляется.

– Ну что же, у нас кворум.

– Получается, трое против двоих, так? – мягко спрашивает Джош.

Я поворачиваюсь, и с его лица исчезает резкое выражение.

– Кайла не против, и мы с Брекеном за.

Харпер проверяет телефон. Она бледнеет и заносит пальцы над экраном. Но затем трясет головой и убирает телефон в сумку. Вид у нее такой же потрясенный, какой был у меня в тетиной палате прошлым Рождеством. Что-то происходит у Харпер дома. Что-то плохое.

Я наклоняюсь вперед, чтобы лучше ее разглядеть. На груди ее блузки алеет ряд кровавых капель: три идеально круглых зловещих пятна. Я осторожно касаюсь ее руки, и она, вздрогнув, поднимает взгляд.

– Харпер? – тихо спрашиваю я. – Все в порядке?

– Черт, – выдыхает Брекен, замедляя ход.