Пять баксов для доктора Брауна. Книга 1

Однажды утром, это было не то четырнадцатого, не то шестнадцатого марта, М.Р., как обычно, пришел на камбуз за завтраком для кают-компании. Кок, как обычно, съездил кудрявому юнге по лбу подносом. Поднос, как обычно, отозвался долгим гудением. Команда, тоже как обычно, заржала. М.Р. стиснул зубы и ничего не сказал.

– Сальная Тряпка, – Джейк встал со своей койки и вразвалочку подошел к изумленно обернувшемуся коку, – если ты, старая колченогая табуретка, лысая красножопая обезьяна, тухлая вонючая селедка, еще хоть раз протянешь свои клешни, пеняй на себя.

– Что ты сказал, кальмарьи кишки, корму тебе в рожу, ржавый якорь в задницу? – задохнулся тот.

– Он еще и глухой вдобавок! – сообщил Д.Э. компаньону.

– Совсем плохи дела, – согласился Дюк, с трудом обретая дар речи.

– Ты что, корму тебе в рожу, – повар, потерявший на минуту дар речи, пихнул Джейка в грудь, – совсем? Ты что сказал, кусок мокрого шкота? Ты как, палубная крыса, со старшим разговариваешь?

Но тот, отшатнувшийся было назад, придвинулся вплотную.

– Я сказал, Сальная Тряпка, что если ты такой любитель музыки, почему бы тебе не сыграть на башке, к примеру, капитана или старшего помощника? Что, кишка тонка?

Он сделал еще шаг вперед и тоже пихнул кока. Тот, занесший было руку для удара, споткнулся и чуть не упал. А Д.Э. Саммерс продолжал наступать, заставляя кока пятиться.

– Давайте, сэр, набьем этому красноречивому джентльмену мор… то есть, я хотел сказать, лицо, – предложил он компаньону.

– Не надо, сэр, – отозвался М.Р. – Много чести сидеть под арестом из-за его прекрасных манер.

– Да хоть бы и под арестом, – Джейк задушевно улыбнулся. – Не жалко ради удовольствия.

Кок сплюнул, развернулся и побежал по трапу наверх, стуча своей деревянной ногой.

Команда молча смотрела на этих двоих.

– Э-э-э, – протянул Джейк.

–  Один кок по ошибке…

Он взгляд на компаньона.

–  Взял машину для пытки , – подумав, отозвался тот.

Д.Э. наклонил голову в знак согласия.

–  И еще завернулся в накидку , – продолжил Дюк.

Он скакал и плясал,

И руками махал…

Тут М.Р. запнулся, но быстро закончил:

–  …Со злодейской на роже ухмылкой!

Оценили ли матросы поэтическое дарованиое Дюка, так и осталось неизвестным: они как застыли с раскрытыми ртами, так ни слова и не произнесли в продолжение всей сцены. И потом обходили обоих – каютного и палубного так, как если бы боялись, что те бросятся и покусают.