Пять дней

Он сказал, что ты прекрасна. Когда-нибудь кто-нибудь говорил тебе, что ты прекрасна?

К тому времени, когда я убрала свой телефон, Ричард вернулся к примерочной.

— Она срезала с вещей ярлыки, — доложил он. — А я попросил ее отдать всю мою старую одежду на благотворительность. Она пообещала, что по дороге домой положит ее в ящик магазина «Доброй воли».

— Я бы не очень рассчитывала на ее обещания. На скаута она не похожа.

— Что ж, если она просто выбросит мою одежду в мусорный бак на заднем дворе, это будет на ее совести.

Покинув магазин без пакетов — Ричард снова был в своих старых очках («Без них я не вижу и на четыре шага вперед»), — мы направились к салону оптики, находившемуся отсюда в двух кварталах. Я глянула на часы. Почти четыре. На Ньюбери-стрит царило оживление. Этот идеальный осенний денек пригнал на эту идеальную улицу викторианской Новой Англии толпы народа. И что особенно меня поразило, так это множество довольных, радостных лиц. Да, нам встретилась одна супружеская чета — им было едва за тридцать — с маленьким ребенком в коляске, ругавшаяся между собой из-за своего отпрыска. А еще мимо нас торопливо прошла женщина — примерно моего возраста — с заплаканным лицом. Какое у нее горе? Ричард тоже обратил на нее внимание, сказав:

— Как любил поговаривать мой нелюдимый отец: стоит выйти на улицу, всюду натыкаешься на одни несчастья.

— Даже в такие славные деньки, как этот.

— Особенно в такие славные деньки, как этот.

— Значит, если б я сказала вам: «Посмотрите, какие счастливые вокруг люди», вы бы ответили?..

— Да благословит вас Господь за ваш оптимистичный взгляд на человечество.

— Но если жить без надежды… — начала я.

— Послушайте, вы только что уговорили меня сменить имидж… — Правой рукой он провел сверху вниз по своей фигуре, показывая на новый наряд, и добавил: — Значит, я еще на что-то надеюсь, не так ли?

Он взял меня за руку, переплел свои пальцы с моими. В этот момент мне так захотелось, чтобы он привлек меня к себе и поцеловал. Ричард стиснул мою руку, и я поняла, что он тоже хочет этого. Но, конечно, я бы занервничала и запаниковала, если б он обнял меня прямо здесь, посреди людского потока на Ньюбери-стрит. Ибо, согласившись на этот поцелуй, я перешагнула бы рубеж, который никогда даже не думала переступать. Вернее, так: разумеется, в особенно сложные моменты я представляла себе жизнь без Дэна. Разумеется, бывали мгновения, когда, увидев в каком-нибудь книжном обозрении фотографию особенно симпатичного и явно умного прозаика лет тридцати пяти или тридцати шести, я мечтала провести с таким мужчиной страстную ночь любви. Но… между помыслом и поступком падает тень. Это — день фантазий, который ничто не связывает с подлинной действительностью.

Но потом я почувствовала, как мои пальцы крепче стиснули руку Ричарда. Мы обменялись многозначительными взглядами, которые выразили все наши чувства и желания. Однако я заметила в глубине его глаз нерешительность и страх. И все же он не выпускал моей руки, пока мы шли к магазину оптики.

— Ну и ну, да вас просто не узнать! — воскликнул «оптометрист» Гэри, когда Ричард приблизился к прилавку. — Одежда — лицо человека, а вы, как я посмотрю, сегодня настроены на перемены. Браво!

Ричард отреагировал нервной улыбкой.

— Ну и последний штрих к вашему новому образу…

Ричард растерянно посмотрел на поднос, на котором лежали его новые очки. Я положила руку ему на плечо, спросила:

— Все нормально?

— Да, конечно, — подтвердил он, тщетно пытаясь скрыть свое смущение.

Гэри тоже заметил его замешательство.

— Позвольте, сэр, — произнес он, протягивая руку к лицу Ричарда, чтобы снять с него старые очки.

Ричард непроизвольно отшатнулся, словно никак не мог решиться на то, чтобы расстаться с этим последним напоминанием о его прежнем имидже. Но Гэри, будто предвидя его реакцию, ободряюще взял его за плечо и быстро снял с него массивные «авиаторы». Потом протянул ему поднос:

— Примерьте, сэр.

Ричард взял новые очки, медленно поднес их к своему лицу. Переживает, что, как только он наденет эти новые очки, его внешнее перевоплощение будет завершено? Или, как и я, нервничает от того, что слишком близко подошел к черте, которую никогда не переступал за годы своего неудачного брака?

Неудачный брак. Какая бесцеремонная оценка. Хотя, в общем-то, я имела в виду и собственную семейную жизнь, которую вела уже много лет.

Надев очки, Ричард не стал смотреть в зеркало, что стояло перед ним. Он повернулся ко мне. Как и раньше, когда он первый раз примерял эту оправу, я невольно отметила, что эти очки идеально ему подходят. В них он производил впечатление уравновешенного, практичного ученого мужа. А вместе с кожаной курткой, черными джинсами, черной рубашкой…

— Великолепно, — похвалила я.

— Серьезно? — уточнил Ричард.

— Мадам говорит истинную правду, — подтвердил Гэри.