Пять фараонов двадцатого века

Хотя выбор объектов для ниспровержения невероятно широк, самым манящим во все века остаётся институт верховной власти. Это она проклятая — всегда она! — преграждает путь к улучшениям жизни. Недаром она так защищает себя, так безжалостно карает за любую критику, даже за призывы хотя бы к косметическим реформам. История любого недемократического государства включает в себя тысячи трагических судеб тех, кто решался на открытый протест, — тюрьмы, ссылки, казни. И ведь, как правило, в большинстве своём эти мученики были самыми прозорливыми гражданами страны. Ибо только дальнозоркий способен вступить в противоборство, не обещающее победу в настоящем, довольствоваться надеждой на победу в далёком будущем.

«Склонитесь первые главой / под сень надёжную законов», — призывал монархов юный Пушкин и был изгнан из столицы.

«Свободы, гения и славы палачи!», — обличал «стоящих у трона» Лермонтов и был отправлен на гибельный Кавказский фронт.

Достоевский всего лишь принял участие в политико-философских беседах, и его приговорили за это к расстрелу.

Но как только Россия попыталась в 1861 году откликнуться на веянья века и ступить на путь либерализации, ниспровергатели воспользовались этим и перешли от слов к пистолетам, кинжалам, бомбам. А в сфере теоретической на первое место вышли нигилисты, анархисты, атеисты. И конечно, громче всех звучал голос Льва Толстого, призывавшего ниспровергать всех монархов, живых и мёртвых, всех министров, судей и генералов, всех новомодных писателей, а заодно Шекспира, попов и всю православную церковь.

Если ниспровергательный азарт найдёт объект, способный объединить миллионы, в стране происходит революция. Чаще всего она вынесет на вершину власти самого страстного и заслуженного ниспровергателя, который на собственном опыте знает, как опасны протестующие бунтари и умеет затыкать им рты. Цензура, слежка, аресты, высылки, казни обрушатся на тех, кто не сумеет вовремя подавить свою страсть к ниспровержению. Остальным будет разрешено утолять её раскулачиванием, погромами и грабежом еврейских магазинов, расклейкой дадзыбао, борьбой с вредителями и безродными космополитами, с правыми уклонистами, с валютчиками и даже с воробьями, клюющими зёрна на полях. И конечно — словесным ниспровержением лидеров других стран, этих прислужников капитала, разжигателей войны, душителей свободы. В таких условиях разве что отчаянный Мандельштам решится «припомнить кремлёвского горца», но безотказно будет отправлен за это на гибель в Гулаге.

Ну, а что произойдёт, если народ сумеет избежать опасности диктатуры и действительно выстроит прочную демократическую постройку? На чём будут утолять страсть к ниспровержению граждане свободной республики? О, они получат бескрайние возможности утоления её ниспровергая друг друга. Повседневная политическая борьба в демократических странах, дебаты в прессе и на митингах, изобретательные поношения политических оппонентов, поиски «скелетов в шкафу», «дохлых кисок» и прочего компромата на кандидатов противной партии заполняют жизнь правящей элиты и, в меньшей степени, всего электората.

Опасность, однако, состоит в том, что, как и другие варианты жажды самоутверждения, страсть к ниспровержению ненасытима. Постепенно она размывает правила политического противоборства, делает разрешёнными приёмы и методы, которые раньше считались недопустимыми. Во времена правления Франклина Рузвельта пресса считала недостойным выносить на свет детали его личной жизни. Пятьдесят лет спустя сексуальные эскапады президента Клинтона обсасывались всеми газетами, журналами и телевизионными каналами вплоть до таких деталей как пятна спермы на голубом платье его возлюбленной, Моники Левински.

Начало 21 века оказалось золотой порой для тех ниспровергателей, которые обосновались в юридической сфере. Нет такого поступка или такого стечения обстоятельств, которое ловкий юрист не смог бы представить как злонамеренное нарушение закона, совершённое политиком в корыстных целях. Судебным преследованием грозили Курту Вальдхайму в Австрии, Никсону, Рейгану и Клинтону в США, Берлускони в Италии, Жаку Шираку и Николя Саркози во Франции, Кристине Киршинер в Аргентине, Дилме Руссефф в Бразилии, Михаилу Саакашвили в Грузии, Кристиану Вульфу в Германии, Януковичу в Украине, Нетаньяху в Израиле. За решёткой оказались Беназир Бхутто в Пакистане, Юлия Тимошенко в Украине, Моше Кацав и Эхуд Ольмерт в Израиле.

Разгул ниспровергателей в прессе и юстиции крайне затрудняет выбор политической карьеры для человека, дорожащего своей репутацией. Кто может решиться ступить на этот путь, зная, что не только ты сам попадёшь под безжалостный микроскоп опытных очернителей, но и все твои близкие и родные окажутся под ударом? Нужна была безоглядность Дональда Трампа, чтобы добровольно сунуться в это осиное гнездо. Неизвестно, долго ли он усидит в президентском кресле. Но уже десятки людей, согласившихся участвовать в работе его правительства, были облиты грязью и вынуждены уйти со своих постов.