Пять фараонов двадцатого века

Все пять персонажей этой книги были вынесены к вершинам абсолютной власти революционными взрывами. Представляется важным, чтобы те, кто «умеет предвидеть и предусматривать» вгляделись в эти исторические катаклизмы, изучили их закономерности, оценили масштабы приносимых человеческих жертв и учитывали всё это, когда их снова захватит мечта о построении «светлого будущего».

Часть первая. БУНТАРИ И НИСПРОВЕРГАТЕЛИ

Летопись первая. ИХ ДЕТСТВО

Сосо

Иосиф Джугашвили был третьим ребёнком в семье — два первых мальчика умерли в младенчестве. Его мать, Екатерина Геладзе, которую все звали Кеке, дрожала над выжившим, простаивала на коленях перед иконами. Во время очередного недомогания родители совершили паломничество в соседний городок, пожертвовали церкви овцу и ждали совершения заказанного молебна. На их несчастье, ждать пришлось долго, потому что священник был занят изгнанием бесов из маленькой девочки. Иосиф (по-домашнему — Сосо) начал плакать и рваться из рук матери. Имеем ли мы право предположить, что бесы, изгнанные из девочки, тут же нашли себе новое обиталище и не покидали его во все последующие годы?[3]

Отец мальчика, Виссарион Джугашвили, владел сапожной мастерской в городе Гори. У него работало несколько подмастерьев, семья поначалу жила в достатке. Но грузинское вино в городских духанах продавалось так дёшево, что удержаться от соблазна было нелегко. Кроме того, злые языки стали распускать слухи, будто честь зачатия Сосо принадлежала кому-то другому. В качестве возможных кандидатов называли местного чемпиона по вольной борьбе, начальника полиции и даже священника. Впоследствии легенда, окружавшая диктатора, стала расширять список, добавив к нему знаменитого путешественника Пржевальского, будущего импретора Александра Третьего и многих других.[4]

Всё же среди всех претендентов на отцовство чаще других упоминали виноторговца Якова Эгнаташвили. Он опекал семейство Джугашвили с самого начала, крестил детей, снабжал оборудованием для сапожной мастерской. Кеке подрабатывала уборкой в его доме, он поддерживал мальчика в годы учёбы. Сыновья купца, Александр и Васо, сделали блестящую карьеру в советской иерархии. Когда Эгнаташвили умер в 1929 году, в Грузии это негласно отмечали как смерть отца генсека.[5]

То ли пьянство Виссариона поставило его сапожный бизнес на грань разорения, то ли, наоборот, деловые неудачи усугубляли порочную страсть, но этот когда-то любящий муж и отец превратился в невыносимого тирана. Он избивал сына и жену по всякому поводу, а чаще — просто вымещая на них кипевшее в нём озлобление. Однажды швырнул пятилетнего Сосо на пол с такой силой, что мать потом несколько недель замечала кровь в моче мальчика.[6]

Когда избитая Кеке не могла сдержать слёз по ночам, сын просил её: «Мама, не плачь, а то я тоже заплачу». Но похоже, что в биографии Сталина эти детские слёзы останутся последним проявлением сострадания. Способность к этому чувству была вытравлена в нём навсегда. В воспоминаниях его школьного товарища говорится: «Незаслуженные избиения сделали мальчика таким же жестоким и бессердечным, как его отец. Это от него он научился ненавидеть людей».[7]

Жизнь городских улиц тоже не могла научить гуманному обращению с ближним. Жители Гори имели в Грузии славу самых драчливых, необузданных, всегда готовых пустить в дело кулаки, камни, а то и кинжалы. Состязания борцов собирали толпы, зрители делали ставки, и проигравшие легко могли накинуться на выигравших.

У мальчишек одним из самых популярных развлечений было бежать рядом с телегой, уцепившись за колёсную ось. Во время одного такого «забега» Сосо подскользнулся, и колесо переехало его. Увидев окровавленного сына, принесённого в дом, Кеке чуть не лишилась чувств. Его левая рука осталась искалеченной навсегда.[8]

Тем не менее, мальчик старался не отставать в уличных схватках, сцеплялся и со сверстниками сильнее его. Матери опять приходилось обтирать его кровь, а потом — несмотря на всю любовь — пороть за непослушание. Остаться побеждённым было для Сосо мучительно. Однажды он боролся с соседским мальчишкой, и зрители признали, что матч кончился вничью. Противник повернулся к Сосо спиной и пошёл домой. Но тот вдруг налетел на него сзади с такой силой, что сбил с ног.[9]

Когда пишешь о детских годах тирана, так хочется отыскать в них поступки и черты, предвещавшие будущие злодейства! Как отрадно было бы узнать, что уже тогда он рубил кошкам хвосты и прибивал птенчиков гвоздями к стволу дерева! Увы, в случае с Иосифом Джугашвили это удаётся с большой натяжкой.

Во-первых, у мальчика открылся сказочный песенный дар. В церковных песнопениях ему часто поручали сольные партии, и его альт вызывал слёзы на глазах молящихся. Не раз он был приглашён петь на свадьбах за деньги, и подрабатывал этим и в годы юности. Его учитель пения вспоминал, что не только вокальный дар завораживал слушателей, но и явный драматический талант придавать исполнению торжественность.[10]