Пять фараонов двадцатого века

В своей автобиографии Муссолини не без гордости приводит данные о заметных деятелях средневековой Болоньи, носивших ту же фамилию. Однако исследователи его генеалогии с уверенностью могут указать только на деда, который владел фермой и был лейтенантом национальной гвардии. Классовое происхождение отца тоже не было идеальным для последователя Карла Маркса: по профессии — кузнец, но также владелец молотилки. Тем не менее фашистская пропаганда уверенно настаивала на том, что предками «дуче» были крестьяне и рабочие.[19]

Отец, Алессандро Муссолини, был страстным республиканцем, социалистом, атеистом и сумел передать сыну свои убеждения полной мерой. В его изголовьи над супружеской кроватью висел портрет Гарибальди, а сына он назвал в честь мексиканского революционера Бенито Хуареса, того самого, который сопротивлялся французскому вторжению и в 1867 году победил и казнил навязанного Мексике императора Максимилиана Первого. Формального образования Алессандро не получил, однако был очень начитан в сфере истории и политики и сам писал статьи в республиканские газеты.[20]

По своим взглядам и характеру, мать Бенито, Роза, была прямой противоположностью мужу. В её изголовьи висела икона с изображением Мадонны, она исправно посещала церковь и вела начальную школу, размещавшуюся в задней части семейного дома. Она настояла, чтобы бракосочетание прошло в церкви. Алессандро, извиняясь за это перед друзьями-социалистами, объяснял: «Нет, я по-прежнему атеист. Но — атеист влюблённый».

Его влияние на детей было сильнее материнского. Отвозя сына на занятия в школу, руководимую священниками, он наставлял его: «Учи, главным делом историю и географию, но не давай им забивать тебе голову сказками про Христа и святых». «Не беспокойся, папа, — отвечал Бенито, — я знаю, что Бога нет».[21]

Вне школы и дома мальчик был неуправляем. Не упускал возможности развлечь себя какой-нибудь проделкой или хулиганством, которые сильно досаждали сверстникам и взрослым. Ввязываясь в драки, легко пускал в дело камень или перочинный нож. Проползал по полу под столами, чтобы больно щипать за ноги соучеников, обедающих в школьной столовой. Ученики были разделены на три разряда в соответсвии с доходом их семей, и Бенито особенно любил щипать богатых.[22]

Впрочем, настоящих богачей в окружающих местечках не было. Семьи различались не по степени богатства, а по степени бедности. Иметь одну пару башмаков на двоих было делом обычным, так же как одалживать хлеб или оливковое масло у соседей. В качестве топлива употреблялись дрова, но добывать их на каменистых отрогах Аппенинских предгорий было нелегко.

Несмотря на то, что Роза получала зарплату, Муссолини не вылезали из бедности… На ланч ели хлеб и овощной суп, который Алессандро разливал черпаком из большого глиняного горшка; обед состоял из салата. Только по воскресеньям семья из шести человек получала роскошную добавку: фунт варёной баранины.[23]

Бенито верховодил шайками мальчишек, воровавших айву в соседских садах, промышлявших браконьерством. В автобиографии он рассказывает, что мог целыми днями лазить по деревьям в поисках птичьих гнёзд. Что он делал с птенцами и яичками, не уточняет, но заверяет читателя, что в этом проявлялся его страстный интерес к вечным переменам в природе, его «любовь к юной жизни, которую он рвался защищать с ранних лет».[24]

Энергия бурлила в подрастающем мальчике неудержимо. Он устраивал себе спортивные забеги вокруг квартала, уговорив знакомого лавочника замерять время по часам с секундной стрелкой, и страшно огорчался, если результаты не улучшались. «Я был неугомонным и остался таким. Отдых ради отдыха кажется мне бессмыслицей. Мой день и тогда, и теперь начинался и кончался волевым актом».[25]

Одним из тяжёлых испытаний для непоседы были походы в церковь. «В церкви он никогда не задерживался. Он говорил, что его тошнит от запаха ладана, а облачения священнослужителей, свет горящих свечей, пение и звук органа действовали на него угнетающе.»[26]

Церковные наставники в школе не могли сладить с непослушным упрямцем. Однажды учитель ударил Бенито линейкой по пальцам, и тот в ответ запустил в него чернильницей. «В качестве наказания за эту выходку ему было назначено двенадцать дней стоять по четыре часа на коленях на рассыпанных зёрнах маиса. Директор объявил, что, если он попросит прощения, кара будет смягчена… Но ожесточение Бенито зашло уже слишком далеко, чтобы он мог просить о пощаде. Хотя на десятый день колени его начали кровоточить, он простоял молча до конца всего срока.»[27]

Школьных друзей у него не было. Один мальчик привязался к нему, но их особые отношения выражались странным образом: у мальчика был необычайно крепкий череп, и он разрешал Бенито бить себя кирпичом по голове. Наказания не помогали, необузданный нрав будущего дуче прорывался снова и снова. Когда во время драки он ударил противника перочинным ножом в бедро, терпение наставников кончилось, и его исключили из школы. Родителям пришлось устраивать его в другую.[28]