Пять граммов бессмертия (сборник)

Директор многозначительно посмотрел на своего ретивого пресс-секретаря, который уже вскочил с места, готовясь исполнить волю босса, как вдруг Мария Пахомова подняла вверх руку с блокнотом.

– Разрешите? У меня вопрос к господину Грошеву.

Курочкин вопросительно посмотрел на директора. Тот благосклонно кивнул головой.

– Да, пожалуйста, но это – последний вопрос. Мы уже выбиваемся из регламента. Не забудьте представиться, пожалуйста.

– Да, да, конечно. Я – Екатерина Колмогорова, дочь профессора Осипова и жена кандидата биологических наук, старшего научного сотрудника Всеволода Колмогорова – истинного автора этого изобретения! Господин Грошев, – Катя была спокойна, как никогда, – вы не хотите рассказать всем присутствующим, каким образом и от кого была получена формула фермента, созданного впоследствии в лаборатории уважаемого Игоря Александровича Сергеева? – она с вызовом посмотрела на вмиг посеревшего Грошева.

Только теперь он понял, кто и ради чего затеял это журналистское представление.

Между тем женщина продолжила:

– Может быть, если вам трудно говорить, попросим на этот вопрос ответить самого Сергеева?

В зале наступила оглушительная тишина, которая вдруг взорвалось криками: «Что происходит?», «Требуем ответа!»

Ничего не понимающий Курочкин, растерянно глядя на Грошева, закрывшего лицо руками, попытался призвать расходившуюся журналистскую братию к порядку, но все было тщетно.

Фотокоры с новой силой защелкали техникой. Еще бы! Такая сенсация! Аудитория ревела и свистела на все лады, пока не встал со своего места бледный Игорь Александрович Сергеев. Зал мгновенно затих, ловя каждое слово человека, от слова которого зависела сейчас судьба всех причастных к этому скандалу людей, а самое главное – тайна авторства эпохального открытия!

– Простите меня, ради Бога, – начал он тихим голосом, обращаясь в зал. Затем повернулся к директору, который сидел с каменным лицом: – И вы тоже меня простите, Валерий Петрович, но больше молчать я не могу и не буду! – он снова повернулся к залу, и голос его окреп: – Господа, я хочу сделать официальное заявление! – он медленно обвел всех присутствующих грустным взглядом. – Да, я немного покривил душой, когда отвечал на вопросы журналистов. Я говорил, что фермент был синтезирован в нашей лаборатории, но я умолчал, каким образом мне попала его формула. В моих словах не было лжи, была преднамеренная недосказанность, о чем я сейчас очень сожалею. Действительно, формулу этого фермента мне передала моя помощница Зинаида Козырева, лично знавшая профессора Осипова и его ассистента Всеволода Колмогорова. Зинаида, будучи студенткой, работала под началом профессора лаборанткой. А получила она эту формулу от господина Колмогорова, который и является истинным автором этого изобретения!

Не успел он произнести последние слова, как зал загудел, как встревоженный улей. Послышались сначала отдельные выкрики, которые тут же были подхвачены множеством голосов:

– Ав-то-ра! Ав-то-ра! Ав-то-ра!

– Господа, – Сергеев поднял руку, призывая зал к тишине, – господа, Всеволод Колмогоров находится здесь, в этом зале. Пусть он сам расскажет о своем детище. – Игорь Александрович сел на место, не глядя на директора.

На душе у него было легко и свободно. Тяготило его лишь одно – сделал он этот важный для себя шаг не по собственной инициативе, а только с подачи бесстрашной дочки профессора Осипова. И еще, ему до удивления было наплевать на последствия своего поступка. Может быть, единственного мужественного поступка в своей жизни!

– Иди, милый. Ничего не бойся! Расскажи им обо всем, – напутствовала Катя растерявшегося мужа.

Сева встал с места и повернулся к залу, собираясь с духом.

– На сцену! Выходите к микрофонам! Вас не видно! – раздались крики из зала.

– Постойте! – вдруг загремел усиленный микрофоном голос директора Грошева. – Это подлог! Вас ввели в заблуждение! Это заговор против меня и Института! Я требую расследования! Позовите охрану! – Директор был почти в истерике.

В зале началось нечто невообразимое. Со всех сторон раздавались крики: как одобрения, так и недовольства.

Сквозь улюлюканье и свист прозвучал взволнованный голос Игоря Сергеева:

– Я обращаюсь ко всем: пожалуйста, прекратите безобразие! Вы уже слышали здесь всех, кто хотел высказаться! Дайте же возможность сказать и Колмогорову, – похоже, он сам решил взять бразды правления пресс-конференцией в свои руки. Курочкин в это время усиленно обмахивал папкой красного, как рак, Грошева. – Всеволод Николаевич, пожалуйста, пройдите на сцену к микрофону.

– Почему вы здесь распоряжаетесь, господин Сергеев? Я пока еще директор, и вы находитесь в моем подчинении! – привстал с места Грошев, уничтожая взглядом своего завлаба.

– А почему вы пытаетесь заткнуть ему рот, Валерий Петрович? Если вы считаете себя правым, вам нечего бояться выступления вашего бывшего сотрудника, не так ли? Поднимайтесь, господин Колмогоров. Все ждут вашего заявления!