Пять историй болезни

Обсессивные идеи, как это хорошо известно, появляются без причины и без смысла, так же как это делают сновидения. Первоочередная проблема – как придать им значение и статус в ментальной жизни индивида, такие, чтобы сделать их понимаемыми или даже ясными. Проблема их объяснения может казаться неразрешимой; но не следует позволять этой иллюзии ввести нас в заблуждение. Наиболее дикие и эксцентричные, навязчивые или непреодолимые идеи могут быть прояснены при достаточно глубоком исследовании. Разрешение производится постановкой обсессивных идей во временную взаимосвязь с опытом пациента, или, говоря по-другому, поиском, когда частная обсессивная идея появилась впервые и какие внешние обстоятельства этому способствовали. Когда, как это часто бывает, обсессивная идея не достигает упрочнения до постоянного существования, задача ее прояснения упрощается. Мы легко можем убедиться в том, что, когда открываются внутренние связи между обсессивной идеей и опытом пациента, становится нетрудно получить доступ ко всему, что может приводить в замешательство или быть плохо понимаемым в патологической структуре, с которой мы имеем дело, – ее смыслу, механизму образования и ее происхождения от господствующих мотивирующих сил в психике пациента.

Как с частично ясного примера, я начну с одного из суицидальных импульсов, которые так часто появлялись у нашего пациента. Этот симптом был почти проанализирован им самим в его рассказе. Он рассказал мне, что однажды он провел несколько бесплодных недель, размышляя об отсутствии своей дамы: она не появлялась по причине ухода за своей серьезно больной бабушкой. Именно тогда, когда он размышлял наиболее напряженно, у него появилась идея: «Если бы ты получил команду испытать себя на этот счет при первой возможности, ты бы повиновался. Но, если бы тебе скомандовали перерезать себе горло бритвой, что тогда?» Тут он осознал, что эта команда уже была дана, и поспешил было к буфету, чтобы достать бритву, когда подумал: «Нет, это не так просто. Ты должен пойти и убить старуху». После этого он бросился на пол, охваченный ужасом.

В этом случае связь между компульсивной идеей и жизнью пациента выражается открыто в его рассказе. Его дама отсутствовала, в то время как он напряженно размышлял о том, что могло бы дать возможность его союзу с ней стать теснее. Он был истощен страстью к отсутствующей даме и думал о причине ее отсутствия. И им овладело что-то, которое, если бы он был нормальным мужчиной, было бы, вероятно, чем-то вроде досады против ее бабушки. «Почему старуха должна болеть именно тогда, когда я так страшно ее желаю?» Мы должны предположить, что что-то подобное, но гораздо более интенсивное промелькнуло у пациента – бессознательный порыв ярости, которая могла соединиться со страстью и найти выражение в восклицании: «О, как бы я хотел пойти и убить эту старуху за то, что она отнимает у меня мою любовь!» После чего следует команда: «Убей себя за эти дикие и губительные страсти!» Весь процесс в обсессивном сознании пациента сопровождался крайне бурным аффектом и проходил в обратном порядке – команда причинить повреждение первой и маркер вспышки вины после. Я не думаю, что эта попытка объяснения выглядит натянутой или что она содержит много гипотетических элементов.

Другой импульс, который может быть описан как косвенно суицидальный и который был более продолжителен, объясним не так легко. Из-за того, что он относится к мастерству, которого достиг пациент в укрывании его за такими чисто внешними ассоциациями, которые столь неприятны для нашего сознания. Однажды, когда он уехал на летние каникулы, его внезапно посетила идея о том, что он слишком толстый (немецкое «dick») и что он должен сделать себя тоньше. Поэтому он начал уходить из-за стола перед десертом и прогуливаться по дороге под горячим августовским солнцем. Затем он стремительно взбегал на гору, пока горькое осознание неспособности сделать это не останавливало его. Однажды его суицидальное намерение проявилось без маскировки его манией стать тоньше: когда он стоял на краю крутого обрыва, внезапно появилась команда спрыгнуть вниз, что означало бы верную смерть.