Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

– Это верно, – кивнул Гиммлер, – и я не имею ничего против христианства как такового; несомненно, оно основывается на возвышенных нравственных идеалах. Но нам следует сохранять осторожность в отношении всемирной силы, которая использует христианство и его церковную организацию, чтобы воспрепятствовать нашему национальному возрождению методами, не представляющими для нас никакой тайны. Изучите историю – и у вас тут же откроются глаза. При любом кризисе вы найдете следы влияния двух великих всемирных сил – католической церкви и евреев. И те и другие стремятся к власти над миром. В принципе они враждебны друг другу, но объединились в своей борьбе против германских народов. Мы уже уничтожили одну из этих сил, по крайней мере в Германии; после войны придет время разобраться и со второй. В данный момент, к несчастью, у нас связаны руки. Дипломатическая осторожность требует, чтобы мы скрывали свои истинные настроения, но так будет не всегда. Рано или поздно мы разоблачим этих попов – и ни их Бог, ни их Дева Мария не смогут ничем им помочь. Больше всего мне хотелось бы ликвидировать римское духовенство и разделаться со святым отцом.

– Но не выступаете же вы против Богоматери, господин рейхсфюрер? – спросил я.

– Нет, совсем нет. Связывать женственность с религией – благородная идея. Она соответствует нашему германскому мировоззрению. В Древнем Риме именно девственницы – весталки – были хранительницами священного огня в храме Весты; кроме того, многие народы почитали своих «мудрых женщин». Я сам бываю очень тронут, когда вижу, как женщины и дети обращаются к Богоматери со своими горестями.

Тут нас прервали, так как Гиммлеру предстоял разговор с Чиано; он уверял меня, что все сильнее и сильнее ненавидит подобные мероприятия.

– Как мне противны эти переговоры, которые ни к чему не ведут и на которых каждый знает, что другая сторона только обманывает его, – сказал Гиммлер, уходя. – Я восхищаюсь мудростью тех индийских религий, которые требовали, чтобы цари и высшие чиновники ежегодно на два или три месяца удалялись в монастырь для медитации. Когда-нибудь мы и у себя учредим что-то подобное. – Затем со смехом прибавил: – Как вы думаете, Риббентроп или Лей способны на монашескую жизнь? Хотелось бы мне взглянуть на лицо Лея, когда ему предложат кислое молоко и черный хлеб в качестве пищи для тела и «Бхагаватгиту» – для души.

Выборы нового фюрера конклавом

Рим

20 октября 1942 года

Гиммлер сказал:

– После смерти фюрера мы выберем нового вождя точно так же, как выбирают папу; это хорошая система, выдержавшая проверку временем.

Я удивленно спросил:

– Значит, в католической церкви все же есть что-то хорошее?

Гиммлер ответил:

– Естественно, мы возьмем на вооружение все хорошее и избавимся от всего плохого. Мы позаимствуем самые здоровые ветви с дерева истории и заново привьем их на ствол немецкого национал-социализма.

По его словам, после войны будет учрежден сенат для избрания фюрера, включающий в себя всех гауляйтеров, десять ведущих партийных деятелей, десять ведущих вождей СС, пять ведущих вождей СА и рейхсминистра. Самый достойный человек из их числа станет новым фюрером. Лучшую систему для избрания расой повелителей своего фюрера невозможно представить. Однако сенат получит и другие функции, станет постоянным органом.

XXI Чиано

Рим

27 ноября 1940 года

Во время поездки в Рим с Риббентропом мне также пришлось лечить графа Чиано и Буффарини, министра внутренних дел. Я живу в «Гранд-отеле» как гость итальянского правительства. Все ко мне очень внимательны и дружелюбны – возможно, потому, что я финн.

12 декабря 1940 года

Сегодня получил почетную награду – Крест ордена Св. Маврикия и Лазаря, который от имени короля мне вручил граф Чиано.

Мне кажется, что вожди итальянского фашизма питают известную враждебность к Германии. Чиано рассказал мне, что итальянцы боятся немцев. Они никогда не знают, что нацисты сделают в следующий момент, и считают национал-социализм плохой имитацией фашизма, в основе которой лежит непонимание. Чиано рад, что может говорить со мной откровенно, поскольку я – финн.

Рим

3 мая 1942 года

Прибыл сюда сегодня по срочной просьбе Чиа-но. Меня сопровождает Ирмгард. Некоторое время назад Чиано спрашивал Гиммлера, могу ли я приехать. Сначала Гиммлер пришел в негодование и сказал:

– Пусть эти итальянцы сами лечат свои больные потроха. – Мол, они со своей шайкой лживых иезуитов бесполезны как солдаты и для немцев служат только обузой. – Когда дело доходит до боя, они обычно держатся в сторонке, но всегда знают, к кому обратиться, когда заболит живот.

Рим

6 июня 1942 года