Пять лет рядом с президентом

И вот 18 марта 1990 года Владимир Петрович получил заветное удостоверение народного депутата РСФСР. Потом была его активная деятельность в российском парламенте, а в начале 1992 года мы почти одновременно уехали в загранкомандировки: он в США послом, а я во Францию торгпредом. Из США он довольно быстро, через полтора года, вернулся, что-то не сложилось. Министр иностранных дел Андрей Козырев говорил мне, что не справлялся, что это не совсем его призвание. В 1993 году Лукин стал депутатом Государственной думы, а в 2000-м – заместителем председателя Государственной думы.

Несколько раз мы встречались во Франции и вспоминали минувшие дни. Став депутатом Государственной думы, после всяких перипетий Владимир Петрович на 10 лет был назначен уполномоченным по правам человека в Российской Федерации. Потом вернулся в родное «Яблоко». Потом стал сенатором… В общем, жизнь продолжается.

Александр Руцкой

С вице-президентом Руцким отношения не складывались не только у моего пса, но и у меня самого. Дело не только в том, что, начиная с конца 1991 года, он активно, быть может, не ведая того, разжигал в России пожар гражданской войны. Обладая определенной харизмой, он стал вожаком, который в октябре 1993-го повел народ на бессмысленную бойню. Но это будет потом. А тогда он просто интуитивно напоминал мне Собакевича из бессмертного произведения Гоголя.

С первого дня своего избрания он стал активно и незатейливо лоббировать интересы различных коммерческих структур. Самая активная возня разворачивалась вокруг так называемого фонда «Возрождение», который курировал лично Александр Владимирович.

Почти каждый рабочий день начинался с надрывных звонков по «вертушке» – телефону внутренней сети правительственной связи. К гадалке не ходи – это был Александр Руцкой с новыми требованиями предоставления незаконных льгот очередным бритоголовым в малиновых пиджаках «бизнесменам», которые с утра штурмовали приемную с криками: «Мы от Руцкого!»

Все это дезорганизовывало и дискредитировало работу министерства. Пришлось даже менять пропуска в министерство и ставить дополнительный пост милиции, который имел соответствующие указания и, как мог, отсекал эту «братву».

Кроме разработки системы кардинальных экономических реформ мы пытались организовывать текущую работу: проводили аукционы и тендеры, вводили лицензии и квоты, чтобы даже в условиях горбачевского планового социализма «с человеческим лицом» переходить к подобию рыночных отношений.

Но этого Александр Владимирович, со свойственным ему максимализмом и тотальным незнанием основ экономики, никак не мог взять в толк. Он очень обижался, когда его ходокам вежливо и аргументированно отказывали или предлагали участвовать в процессе на общих основаниях. Несколько раз он обещал расстрелять меня при первом удобном случае.

В аналогичной ситуации оказывались многие министерства; особенно Министерство топлива и энергетики и Министерство экономики. Коллеги из Минэкономики за глаза называли вице-президента «бешеным полковником» даже тогда, когда по представлению Ельцина Александру Владимировичу было присвоено звание генерал-майора авиации.

Его честолюбием ловко пользовались некоторые представители политических кругов и силовых структур, которые находились в оппозиции к Ельцину. Наивному и шумливому Руцкому постоянно «с добрыми намерениями» подбрасывали компромат и псевдокомпромат на Бориса Николаевича и его окружение, подогревали его ожидание безраздельной власти.

Руцкой был человеком, мягко говоря, неуравновешенным. Трудно сказать, было ли такое поведение обусловлено особенностями его характера, жизненными обстоятельствами и воспитанием или серьезной травмой, полученной во время военных действий в Афганистане.

Он действительно не был штабным работником, воевал, летал и был заслуженно награжден званием Героя Советского Союза.

Александр Владимирович, с одной стороны, сам был азартным игроком на политическом поле новой России, а с другой – невольной марионеткой более изощренных и профессиональных игроков…

Ельцин был бесспорным фаворитом президентской гонки в июне 1991 года и победил бы при любой кандидатуре вице-президента. Условно существовал длинный список кандидатов в «спарринг-партнеры» для будущего президента и «шорт-лист» из нескольких фамилий накануне принятия окончательного решения. На мой взгляд, почти все они, кроме Силаева, были не очень удачными, сами кандидаты – не в меру честолюбивыми, стремились к власти и могли спровоцировать для будущего президента серьезные проблемы. Ельцин прежде, чем предложить кандидатуру вице-президента, в неофициальных беседах не прочь был узнать мнение своих соратников о потенциальных кандидатах.

Я откровенно сказал ему, что Бурбулис, который очень стремился на этот пост, может доставить всем очень много ненужных проблем.

Наконец, жребий был брошен, и Ельцин перешел свой Рубикон, назвав в последний момент кандидатуру Руцкого на пост вице-президента, что оказалось первой серьезной стратегической кадровой ошибкой Бориса Николаевича.