Пять мгновений любви (СИ)

Это сейчас я могу их понять, тогда я не понимала, почему от меня пытаются отделаться. И вот, когда я, видимо, их допекла окончательно, они согласились на прятки, и как только я спряталась в маленькую кладовку размером со шкаф, заперли меня в ней. Я думала, они так шутят, сначала сидела тихо, потом начала их звать, а они не откликались, просто убежали на задний двор играть с мальчишками. Моей бабушке что-то нагородили, папа с дядей уехали на рыбалку, поэтому меня долго никто не искал, а они вообще забыли.

Я… до сих пор помню сладковатый запах сырости, плесени, холод от стен, грязный пол… брр — она передернуло плечиками. — А потом моя детская фантазия разыгралась и полезли чудовища. Мне казалось, что из рукавов старых курток тянутся ко мне руки, что они шевелятся, словно живые. — На лицо набежала тень, будто она снова оказалась там. — Половины времени я просто не помню. Нашли меня через несколько часов, всю окоченевшую от холода, около двери. Я ее еще всю исцарапала… у меня была истерика, никому на руки не давалась, здорово всех перепугала. И с тех самых пор боюсь, что монстры снова вернутся. Я понимаю, что все это глупости, но перебороть себя не могу, — судорожно вздохнула.

— Это не глупости, Яра.

Она пожала плечами и положила пакетик с киселем, который, пока рассказывала, без конца мяла в руках, так, что из плотного кирпичика он стал обычным порошком.

— А что с твоими братьями?

— Они извинялись, но тогда от их извинений было ни тепло, ни холодно, а сейчас… я до сих пор с ними не общалась. Просто не езжу, как, например, сегодня. У бабушки день рождения, и я, зная, что там будут все родственники, не поехала. Тем более в ее дом. Приеду на выходных к ее соседке. Просто… — она замолчала, будто боялась открыть самый страшный секрет на свете: — Я от этого так на базе испугалась за Сашу. Она оказалась очень сильной, а я — трусиха. Не представляю, что было бы, если бы Олеся закрыла меня. Мне кажется, я либо сошла бы с ума, либо сразу же, не думая, в окно сиганула. Я даже Саше предлагала этот вариант — вылезти по простыне, потому что на тот момент, мне казалось, это намного разумнее, чем оставаться одной в замкнутом пространстве. Его я тоже теперь не люблю.

— Я бы не оставил тебя одну, — вдруг произнес он. Ярослава ему благодарно улыбнулась. Говорил ли Юра правду или таким образом хотел ее поддержать, но она поняла, что он хотел до нее донести.

— Шлем к черту грустные мысли, надо готовить!

Глава 8.5

Следующий час они провели за приготовлением. Кисель был сварен и теперь остывал на широком подоконнике, Яра сидела на нем же и наблюдала, как Юра жарит лепешки на масле. Он просто сделал тесто для пирожков, раскатал кругляшки, и теперь они вкусно пахли на всю кухню. Изделия были неровной формы, совершенно разные, как кляксы, оставленные кистью художника, отчего напоминали их самих. Таких двух неидеальных, со своими тараканами в голове, но внезапно оказавшихся вместе на одной кухне.

— Пахнет божественно! — поделилась она, весело болтая в воздухе ногами взад-вперед.

— Ты их еще не пробовала, вот попробуешь… — самодовольно заявил Юра.

Яра даже затаила дыхание. Он в этот момент казался ей нереальным, будто старую его версию заменили на новую, отчего тянуло к нему с еще большей силой. Он был хмурым, серьезным, ворчливым, хранившим целый ворох своих секретов, недосягаемым. Но, как оказалось, мог быть заботливым и домашним, улыбаться и даже изредка смеяться. Ей нравилось его разгадывать, узнавать с разных сторон, и чем больше она видела, тем сильнее влюблялась. Яра вспомнила вопрос мамы прошлым утром и свои мысли, что ей нравится в нем все, такой, какой он есть. Теперь она убедилась в этом на все миллионы процентов.

Юра Богданов однозначно являлся героем всех ее романов.

Настойчивая мысль больно стукнула в висок, словно выбивая из мира грез и мечтаний, вернула с небес на землю: “Но они только друзья. Ему не нужны отношения”. Несколько раз она ее повторила, чтобы лучше врезалась в память.

А в голове прозвучали слова Саши, чтобы она попробовала его переубедить.

Яра соскочила со своего места и подошла к нему.

— Как твоя бровь? — она легонько коснулась кожи около лейкопластыря, красной и припухшей, а на самом деле еще и горячей. — Тебе ее надо обработать.

— Перед сном, — он мотнул головой, чтобы она перестала дотрагиваться до больного места. — Лучше попробуй, — Юра протянул ей оторванный кусочек лепешки. Яра доверчиво откусила, и из ее груди от удовольствия вырвался стон.

— Ммм, божечки-кошечки, ничего вкуснее в жизни не ела. За исключением… лимонных вафель, и то признаю, что они уступают.

Он залился краской, кажется, впервые за все время их знакомства, за исключением эпизода в медпункте, и ей безумно понравилось за этим наблюдать. Она готова была закидывать его комплиментами, пока Юра будет каждый раз замирать от ее слов.