Пять мгновений любви (СИ)

— Что там по телевизору есть? — уступил Юра, а Яра улыбнулась, повернулась лицом к экрану и по-хозяйски стала нажимать на кнопки пульта.

— Шрек, вторая часть, — радостно провозгласила она и посмотрела на него через плечо. — Ты, если будешь засыпать, скажи мне, ладно?

— Ладно. А что со светом?

— Мне тебя достаточно. Не в том плане, что ты светишься в темноте, а в том, что, главное, я не одна в комнате. Да и шторы открыты.

Раздалась знакомая мелодия из детства, пошли первые кадры. Ярослава весело говорила фразы за героев, смеялась с каждой шутки и пихала его локтем в бок, чтобы сказать: “Вот, вот тут сейчас смешно будет!”

— Балбеска такая, — не удержался от насмешливого комментария Юра после исполнения очередной роли Ярославы в образе Осла. Она ткнула его локтем и скосила глаза, чтобы убедиться, что он это сказал с улыбкой на лице.

Юра все чаще стал ловить себя на том, что смотрел совсем не на экран, а не нее. Он лежал на боку, подперев голову рукой, чтобы ему был виден телевизор из-за ее головы, но при этом впитывал в себя каждую ее эмоцию. Рассматривал, как прядь заправлена за ушко, родинку неправильной формы на виске, складочку между шеей и плечом, уходящую под ворот футболки, когда она к нему поворачивалась, короткие темные ресницы.

Веки ее начали тяжелеть, она все еще боролась со сном, но уже клевала носом, и все реже слышались ее комментарии. Юра тихонько достал пульт из ее ослабевшей руки, когда увидел, что она уже пару минут глубоко дышала и не открывала глаза.

Немного отодвинулся, натянув одеяло, отложил наушники, осознавая, что под ее мерное посапывание они ему не нужны, и уставился в потолок, прислушиваясь к себе.

Через какое-то время Яра завозилась и придвинулась ближе, он — дальше, она еще ближе. Так продолжалось до тех пор, пока не послышался грохот. Это Юра свалился с матраса, тихо ругаясь сел и уставился на бесстыжую моську, которая заспанно на него глядела.

— Во имя всех святых и братьев Гримм, куда ты двигаешься?!

— А ты куда уползаешь?

— Очевидно, подальше от тебя. Чего ты хочешь, Воронцова?

— Мне холодно, хотела к тебе прижаться, чтобы в спину не дуло, потому что ты натянул одеяло! — Она отвернулась и спряталась в нем по самый нос. Юра вздохнул, мысленно помолился, не братьям Гримм, конечно, и лег к ней поближе. Яра продолжала обиженно сопеть, он закатил глаза и придвинулся еще. Кажется, притихла.

Теперь некуда стало пристроить руку. Какое-то время мучился, пока не услышал:

— Ты чего возишься, как уж на сковородке?

— Неудобно, руку отлежал, — проворчал Юра, действительно разминая затекшую конечность.

Ярослава повернулась к нему своей растрепанной макушкой, откинула волосы с лица, взяла его за руку и отвернулась обратно, так, чтобы он обнял ее сзади. Он уткнулся ей в шею, прижался и наконец расслабился. Почувствовал ее тепло и, кажется, даже биение сердца. Подумал, что теперь точно не сможет заснуть, находясь в такой близости от Ярославы. Между ними сейчас была лишь одежда — тонкий барьер, отделявший реальность с безграничной фантазией. Но он наоборот успокоился, вдыхая ее запах и почему-то вспоминая рекламу Баунти с ее райским наслаждением, позволил течению просто нести себя.

— Что это?

— М? — он все еще не мог вынырнуть из мира снов, поэтому не понимал, что Яра имеет в виду. Она вдруг провела ягодицей по его тазовой выступающей косточке.

— Что это? — еще раз настороженно поинтересовалась она.

Юра фыркнул ей в шею, ощущая, как Ярослава поежилась.

— Это моя кость, а ты о чем подумала?

— Ни о чем, — слишком быстро произнесла, чтобы быть правдой.

— Если будешь продолжать, так тереться, то…

— Замолчи! — она ощутимо ущипнула его руку. Юра лишь посмеялся и так и погрузился в сон с улыбкой на лице.

Глава 9.4

Mujuice — Каждый день

Ярослава проснулась задолго до будильника. Небо лишь начинало светлеть, а по стеклу продолжали барабанить капли. Юра сладко спал, продолжая обнимать ее. Она повернулась к нему и стала рассматривать, не упуская такую возможность. Его губы были немного приоткрыты, он смешно сопел, обычно аккуратно лежавшие волосы теперь находились в беспорядке. Яра не удержалась и провела пальчиками по острой скуле, спустилась по линии подбородка, прочертила идеально прямой нос сверху вниз. При этом он так нахмурил брови, что они соединились в одну. Это такое обычное и повседневное выражение лица показалось ей родным. Хотелось зацеловать до одури, а реакция тела, которое вспыхнуло, словно спичка при этих мыслях, ее напугала. Ноги стали ватными, по низу живота разлилось сильное желание, словно горячая лава.

Она резко встала, положила ему под руку свою часть одеяла, которую Юра тут же прижал к себе, схватила одежду и отправилась в ванную комнату, подсвечивая себе путь фонариком. Умылась, привела себя в порядок, переоделась, аккуратно сложив футболку на стиральной машинке, и пробралась на кухню, где зажгла свет. Здесь до сих пор витал запах выпечки и ягод. Снова взгляд приковался к их семейной фотографии.