Пять мгновений любви (СИ)

Первые его игры на диджейской установке всегда заканчивались провалом из-за дрожащих рук. Не упасть духом позволяла лишь любовь к этому делу. А на первом курсе перед выступлением, где у него была одна из главных ролей, его вообще стошнило от страха. Одно дело быть среди массы, где если на тебя и обратят внимание, то мельком, да ты этого можешь и не заметить. Другое — когда ты стоишь на сцене, кругом темно и софиты светят лишь на тебя, будто выставили на публичную казнь. Глаза трехсот незнакомых человек следят за каждым твоим движением, чтобы подловить, как ты облажаешься, и рассказывать эту занимательную историю другим.

— Иди сходи за реквизитами в гримерные и позвони Руслану, а то не понятно, куда он пропал, — донеслось до него, а когда он оглянулся, увидел, как темная макушка Яры скрылась за дверью. Юра уже закрыл ноутбук, чтобы пойти за ней и успокоить, как пришел Савелий и сел на соседнее кресло, перекрывая путь и вытягивая ноги. Навряд ли бы он смог повторить то, что тот ему говорил, а взгляд, кидаемый на постоянно открываемые-закрываемые двери, выдавал его невнимательность.

— Богданов, что с тобой? Я не справляюсь, ты мне нужен тут, на земле, а не в облаках, где ты сейчас летаешь, — он несколько раз смачно выругался и встал, чтобы уйти.

Юра встал за ним, но в этот момент весь мир погрузился в темноту. Сразу навалилась давящая, звенящая от напряжения тишина. Не видно даже собственных рук.

Где-то раздался звук открываемой двери и крик:

— Пробки выбило, света нет во всем здании.

— Черт! — Юра выругался, бросил все свои вещи, оттолкнул Савелия, который до сих пор закрывал проход, пару раз наступил кому-то на ноги, запинался, но бежал в ту сторону, где должна находиться дверь.

“Она одна в темной гримерной, в подвале, где нет окон” — стучала в голове мысль.

Глава 10.2

Он с трудом вырвался из душного зала в более-менее светлый коридор и помчался к лестнице. Этаж ниже, еще одна лестница, еще ниже, наконец коридор с одинаковыми дверьми.

Юра светил себе фонариком и распахивал все подряд. Свет выхватил её силуэт. Она сидела на коленях и закрывала глаза руками, напоминая маленький испуганный комочек.

— Яра, Ярослава, я здесь. Эй, слышишь, посмотри на меня, это я.

Она сначала его отталкивала. Недалеко от нее на полу лежал телефон, видимо, выронила и как раз пыталась найти, когда страх окончательно забрал ее в свои объятия. Руки дрожали, плечи были напряжены.

Юра крепко прижимал Яру к груди, гладил по волосам, потом смог поднять и вывести в коридор, где было больше свежего воздуха, а не тот мерзкий и сырой, что царил в этих неприятных помещениях. Через несколько секунд загорелся свет.

Ярослава наконец отняла руки от лица и посмотрела на него. Глаза на удивление были сухими. Она не плакала, не кричала, просто смотрела глазами-блюдцами, в которых плескалась немая паника и ужас. Юра снова прижал ее к себе и прислонился щекой к макушке. Он так был рад, что она цела и невредима, словно спас от самого настоящего монстра, а не того, который сидел в ее голове.

— Завтра будет также, — произнесла она глухо и немного в нос. — Они просят выйти на сцену. Что мне делать, Юра?

Он отпустил ее и задумчиво уставился в потолок.

— Прости, я достала тебя своими проблемами…

— Не выдумывай, — оборвал, доставая из кармана джинсов колечко из черного бисера. Неровное и потертое. Было видно, что его часто надевают. — Сестренка его сплела, когда мне было страшно выступать на первом курсе. Где-то прочла, что надо что-то в руках держать и все волнение туда вкладывать. Мне помогало, а может это и самовнушение.

— А как же ты? — она смешно шмыгнула носом, осторожно разглядывая украшение, словно это сокровище, к которому нельзя прикасаться руками.

— Тебе нужнее.

Яра снова близко, так близко, что можно разглядеть каждую прожилку в ее радужке. Она была рядом уже несколько часов подряд, и Юра не мог понять, как так быстро привязался к ней и ее присутствию. Как он жил все эти долгие десять месяцев без Ярославы Воронцовой?

Он погладил ее по щеке, а потом наклонился и поцеловал. Не стал ждать, как утром, потому что тогда увидел, что она не против, а сейчас драгоценно каждое мгновение.

Почувствовал, как ее руки обвили его шею, чтобы быть еще ближе к нему. Голова закружилась, дыхание сразу же сбилось, грудной клеткой Юра улавливал биение ее сердца: такого быстрого, что нельзя и ударов сосчитать. Это открытие пьянило похуже алкоголя. Губы у нее мягкие и нежные, со вкусом вишни. Он легонько провел языком по нижней губе, будто спрашивая разрешения, и как только почувствовал, что Яра подается, углубил поцелуй, выбивая лавину эмоций лишь от соприкосновения их губ и языков. Как он жил эти долгие десять месяцев без поцелуев с Ярославой Воронцовой?

Одна его рука лежала на ее шее и чувствовала, как бьется венка, второй он обнимал за талию и, кажется, сходил с ума от того количества тока, что пробегало по его телу от каждого миллиметра их соприкосновений.