Пять минут до понимания (СИ)

- Лет в тринадцать, когда мальчишки становятся совершенно неуправляемыми, Михаил сорвался и избил Павлика. Повод был пустяшным, хватило бы нагоняя. Но муж давно был вне себя от ревности, уязвленного мужского и отцовского самолюбия и перестарался, перешел черту. Я в ответ, сняв побои, подала заявление в милицию. Разбирательством воспользовались недруги Михаила и под шумок открыли против мужа второе уголовное дело, обвинив в растрате, взятках, превышении власти.

"Ложь", - срезонировало в голове.

- В итоге, он сел на десять лет.

- Ого!

- Каждому по мере его. За такое отношение к собственному ребенку надо не в тюрьму сажать, а казнить.

- Да, уж, Паше не повезло с папой.

- Зато повезло с мачехой. Когда утихла шумиха, мы перебрались в столицу, купили квартиру, благо часть имущества удалось сохранить от конфискации. Потом я подала на развод, еще раз вышла замуж, но это уже совсем иная история...

Опять! Едва прозвучало "иная", как дурацкий детектор выдал сигнал "ложь", а затем, словно заело. Ложь, ложь, ложь - рефрен не менялся в продолжение всего рассказа Лопухиной.

- Кстати, что стало с Гариком после вашего расставания? - спросила Ольга в полной растерянности.

- Незадолго до моего знакомства с Михаилом, Гарик, проведывая родных, познакомился с симпатичной армянкой, потом женился, родил, кажется двоих детей. Мы давно не поддерживаем связь. Но еще лет десять назад, у него все было в порядке.

"Это правда", - выдал полиграф.

- А с Михаилом после тюрьмы что произошло?

Лопухина поморщилась:

- Михаил еще потрепал нам нервы. Но теперь он успокоился, порой проведывает Павла, клянчит денег, жалуется на жизнь...

"Ложь", - доложил детектор.

"Интересная картина", - подумала Ольга. Детектор включился, когда Лопухина в своей истории дошла до разрыва с бывшим мужем. Выходит: до того она говорила правду, а после начала врать. Но зачем? Молчала бы в тряпочку, никто за язык с откровениями не тянул...Размышления оборвал сон. Реальность вернулась голосом Лопухиной.

- Вы спите?

- Нет, - ответила Ольга.

- Вот и хорошо. К вам хотел зайти Паша.

- Да, да, я сейчас встану.

- Не надо. Вы должны лежать.

- Я себя нормально чувствую.

- И все же, не стоит.

- Мне неудобно...

- После того что между вами было, можно не церемониться.

Ольга закусила губу:

- Я не помню, что между нами было. Впрочем, это не важно. Меня с Павлом ничего не связывает.

- Почему? Он же вам нравится. С ним вы бы жили, не зная забот...

- Я не хочу с ним жить.

Почти невидимая в сумраке комнаты Лопухина простонала:

- Господи, что же делать...Он впервые полюбил...

Ольга промолчала. Это была не ее проблема.

- Павел - личность, красавец, у него шарм, харизма, обаяние. Вам бы все подруги бы завидовали...

Надо было как-то реагировать.

- Вера Ивановна...- промямлила Ольга, - ...не лежит у меня к Павлу душа. Он приятный, симпатичный, но не мой. Я его боюсь...- признание само сорвалось с губ. - Да, я его боюсь.

- Ах, вот оно что. А я уж было всполошилась...

"Сейчас начнутся уговоры", - резонерская догадка оправдалась немедленно.

- Вы просто не понимаете: страх - это преддверие большой любви к большому человеку. Когда понимаешь, что придется открыться, остаться без защиты, да еще и раствориться в другом, становится не по себе. Любовь - это риск. Но без любви жизнь пресна. - Лопухина была, как обычно, убедительна.

- Павел - герой не моего романа.

- Не торопитесь с выводами. Ваши отношения только начинаются.

- Так или иначе, я не возьму предложенное Павлом кольцо.

- Напрасно...

Продолжение фразы поглотил сон.

- Вера Ивановна, к чему этот цирк? - в этот раз Ольга проснулась от звуков собственного голоса и сразу испугалась. О чем это она? Какой еще цирк? Следующая реплика и вовсе шокировала:

- "Пепел Клааса стучит в моем сердце"...

- О, вы цитируете "Легенду об Уленшпигеле" бельгийского писателя Шарля де Костера? - посерьезнела Лопухина. - Отменная эрудиция. Только к чему столь пафосное упоминание о мести?

Ольга не успела сказать, что не читала "Легенду...". С губ сорвалось:

- Не мести, возмездии. Месть субъективна, она составляющая внутреннего мира человека, а возмездие есть порождение промысла Божьего...- и нестерпимое желание спать снова накрыло сознание.

Когда она открыла глаза, в комнате горел свет. Лопухина стояла у окна.

- Вера Ивановна...

- Вы проснулись? Отлично. Как самочувствие?

- Нормально.

- Вы отключились посередине разговора, не закончив фразы.

- Да?

- Уже не в первый раз.

- Это плохо?

- Понятия не имею. Время покажет.

- Не пугайте меня. А о чем мы толковали?

- Неужели, не помните?

- Нет.

- Вы заявили, что знаете все и намекнули о возмездии.

- Ого...Что я имела в виду?

- Это я и хотела бы выяснить.

В памяти крутились смутные воспоминания о чем-то нехорошем, но общая картинка не складывалась.

- Увы, файл не открывается.

Показалось или нет, но Лопухина облегченно вздохнула.

- Я вас обидела? - смутилась Ольга.

- Будем считать инцидент исчерпанным. Забудьте. Ох, Ольга, Ольга, как же я устала от вас, как устала...

- Мне так неловко. Вы со мной возитесь, денег брать не хотите, сейчас время теряете, а я еще гадости какие-то выдумываю...