Пять минут до понимания (СИ)

-...Я, конечно, привязалась к Паше и терпела выходки Михаила от полной безысходности. Муж не позволил усыновить Павлика, хотя родная мать готова была отказаться от родительских прав, следовательно, при разводе я бы потеряла самое дорогое. Оставалось одно: тянуть лямку и ждать пока Паша вырастет и сам решит с кем жить. В успехе я не сомневалась. Сын и отец плохо ладили. Мне не пришлось даже брать грех на душу и говорить гадости. Паша сам пришел к нужным выводам..." - Вера соврала первый раз за время вынужденной исповеди и тут же была разоблачена. На лице Ольги появилась скептическая ухмылка.

- Как-то после очередного скандала, - продолжила Вера, - я не выдержала и, собрав вещи, перебралась на съемную квартиру. Павлик немедленно объявил голодовку и пообещал уморить себя, если я не вернусь. Только тогда Михаил осознал истинное положение вещей и пришел в бешенство. Он попытался перетянуть сына на свою сторону, но ни дорогие игрушки, ни карманные деньги, ни прочая ерунда, ни возымели действия. Паша стоял за меня горой и еще больше ненавидел отца. Лет в тринадцать, когда мальчишки становятся совершенно неуправляемыми, Михаила сорвался и избил Павлика. Повод был пустяшным, хватило бы нагоняя...

Брови Ольги удивленно поползли вверх, как бы вопрошая: "Неужели?! Не может быть!"

-...муж давно был вне себя от ревности, уязвленного мужского и отцовского самолюбия и перестарался, перешел черту. Я в ответ, сняв побои, подала заявление в милицию. Разбирательством воспользовались недруги Михаила и под шумок открыли против мужа второе уголовное дело, обвинив в растрате, взятках, превышении власти. В итоге, он сел на десять лет.

- Ого!

- Каждому по мере его. За такое отношение к собственному ребенку надо не в тюрьму сажать, а казнить.

- Да, уж, Паше не повезло с папой.

- Зато повезло со мной. Когда утихла шумиха, мы перебрались в Киев, купили квартиру, благо часть имущества удалось сохранить от конфискации. Потом я подала на развод, еще раз вышла замуж, но это уже совсем иная история...

Опять! В глазах Ольги появилась настороженность. Явно желая удостовериться в чем-то, девушка спросила, сначала, что стало с Гариком, а потом - с Мишей. Услышав очередную неправду, брезгливо поморщилась и, подтверждая худшие опасения, прошептала: "Врет и не краснеет", после чего немедленно уснула. Однако передышка была недолгой, всего пару минут.

- Вы спите? - спросила Вера.

- Нет, - ответила Ольга.

- Вот и хорошо. Хотите, я позову Павла?

На лице Ольги мелькнула непроизвольная гримаса недовольства. Спустя пару минут она сказала:

- Нет. Я не помню, что между нами было. Но даже, если мы переспали, это ровным счетом ничего не значит.

- Почему? Ведь Павел вам нравится.

- Мало ли кто мне нравится.

- С ним вы бы жили, не зная забот...

- Я не хочу с ним жить.

- Господи, что же делать...Он впервые полюбил...

Ольга промолчала.

- Павел - личность, красавец, у него шарм, харизма, обаяние. Вам бы все подруги бы завидовали...

- Вера Ивановна...- промямлила девушка, - ...не лежит у меня к Павлу душа. Он приятный, симпатичный, но не мой. Я его боюсь...Да, я его боюсь.

- Ах, вот оно что...

Ольга пропустила хвалебный спич мимо ушей и снова отключилась. Следующее возвращение в реальность было кратким, но крайне неприятным.

Ольга спросила:

- Вера Ивановна, к чему этот цирк? - потом, подумав, добавила: - "Пепел Клааса стучит в моем сердце".

Судя по окаменевшему лицу и застывшему взгляду, речь была не осознанной. Тем ни менее надо было что-то отвечать.

- О, вы цитируете "Легенду об Уленшпигеле" бельгийского писателя Шарля де Костера? - ирония получилась жалкой. - Отменная эрудиция. Только к чему столь пафосное упоминание о мести?

- Не мести, возмездии. Месть субъективна, она составляющая внутреннего мира человека, а возмездие есть порождение промысла Божьего...- уточнила Ольга и снова уснула.

Вера перевела дух. Слышать из уст глупой девчонки о Промысле Божьем было невыносимо.

- Вера Ивановна, я все знаю, - произнесла Ольга с закрытыми глазами.

- Что все? Что вы знаете?

- Она все знает, - комнату наполнил тягучий бас. Тот, которым Ольга разговаривала во время гипноза!

И сразу расхотелось возражать, играть в слова, увиливать. Сколько можно, в конце концов?

- Только Павлика не трогайте, - прошептала Вера. - Он ни в чем не виноват.

- А ты? Ты виновата?

- Нет, - ответила Вера. - Я все делала во имя любви. Паша был один в том кошмаре...я должна была его поддержать...Без меня он погиб бы ...

- Продолжай.

В цивилизованном обществе подсудимый имеет право на последнее слова. Не предоставление последнего слова подсудимому является существенным нарушением норм уголовно-процессуального права и влечет за собой безусловную отмену приговора.

- В свое оправдание могу сказать только одно: если бы все повторилось, я бы сделала то же самое...

...Окончательно Ольга пришла в себя ближе к ночи. Как бас и обещал, девушка ничего не помнила. Дальнейшее не заняло много времени. Выпроводив Ольгу, Вера постучалась в комнату Павла. Дождавшись разрешения, открыла дверь, и, не переступая порог, отрицательно покачала головой.