Пять недель в Южной Америке

Уже близко материк Южной Америки. Острова принадлежат Бразилии. Сюда ссылают коммунистов и других борцов за демократическую свободу. Здесь размещается бразильская каторга. Недурная «вывеска» в океане, оповещающая о приближении к Новому Свету.

Пока мы шли в «ветровой тени» от островов, волны были почти незаметны, но когда мы вышли из этой полосы, стали заметнее, а ветер начал крепчать. К ночи ветер стал шквалистым, в кают-компании попадали на пол цветы, а в каютах снова задвигались чемоданы. Качка была килевая, нос корабля высоко вздымался над вол-нами, на секунду, казалось, замирал над пучиной и падал вниз. В этот момент винт выступал над водой и вхолостую вращался в воздухе. Особый, какой-то «жалостный» звук и необычная вибрация давали знать об этом по всему кораблю. Иногда встречная волна на подъеме корабля так сильно стукала о днище, как при ударе об огромную льдину. «Грибоедов» скрипел, снова взбирался на гребень волны, взвывал винтом и снова падал вниз. Брызги от удара волн долетали до мостика и потоками дождя врывались в иллюминаторы кают-компании.

За ужином снова были пустые места за столом: две недели в море все же не выработали «иммунитета» против морской болезни.

6 мая. Ночь была свежая, ветер дул с нашего борта и хорошо проветривал каюту. С утра небо затянуло тучами; к 12 часам разразился дождь мелкий, но такой густой, что видимость сократилась до 200–250 м.

Видели сегодня акулу; некоторое время она следовала за кораблем.

8 мая. Становится холоднее: сегодня наивысшая температура за день «всего» 26,5°. Но вода в океане крепко держит свои 28°.

Идем уже торной океанской дорогой: второй день часто встречаем корабли, особенно много сегодня.

Днем прошли полосу абсолютного штиля: ни ветерка, ни мельчайшей зыби. Океан неподвижен как никогда за весь путь.

Вскоре после заката наблюдалось редкое по яркости свечение моря. Светилась вся поверхность океана. Пена у носа, вдоль бортов и за кормой ярко фосфоресцировала бледно-зеленоватым светом. И в этой светящейся пене часто попадались еще ярче вспыхивавшие крупные огоньки.

Сила света от фосфоресцирующей пены была такая, что легко можно было рассмотреть стрелки часов (учтите, что это в темноте тропической ночи!).

Долго стоял я на носу «Грибоедова», любуясь игрой света в бурлящей пене внизу. Вдруг к кораблю со стороны быстро метнулось несколько торпедообразных тел. Это были дельфины. От соприкосновения с фосфоресцирующими микроорганизмами казалось, что они сами светятся. Дельфины подплыли к самому носу и пошли с такой же скоростью. К ним присоединилось еще несколько и еще.

Их скопилось у носа до полутора десятка. Им было тесно, временами они высовывали морды на поверхность, сопели и шумно вбирали воздух. Несколько минут продолжалось это состязание в скорости с кораблем, а потом дельфины поодиночке «сходили с ринга» — делали бросок в сторону и, описав светящуюся дугу, исчезали из поля зрения.

Это было такое необыкновенное зрелище, что мы созвали на нос почти всех пассажиров и моряков. После того, как дельфины исчезли и долго не появлялись новые, мы стали бросать за борт бутылки: они давали в темноте яркую вспышку при падении в воду.

Любовались звездами южного неба: действительно, великолепно созвездие Южного Креста; оно уже высоко поднялось на небосводе.

На боку лежит созвездие Ориона. Полярная звезда и Малая Медведица теперь не видны совсем. Мы уже прошли 18-й градус южной широты.

9 мая. Уже с самого утра открылись берега Бразилии. Небо ясное. Небольшая волна в три-четыре балла при попутном ветре силою пять-шесть баллов. Идем хорошо.

Вода в океане сегодня зеленая (до сих пор была синяя); вероятно, оттого, что близко материк.

Здесь уже «мелко»: всего «каких-нибудь» 600–800 м вместо недавних нескольких километров глубины.

Перед обедом слушали вечерний выпуск последних известий из Москвы. В нашей столице уже на исходе сегодняшний день. Разница во времени - 7 часов. Наш радиоприемник «Ленинград» едва улавливает голос Москвы среди бурных каскадов джазовой музыки и рекламных объявлений, несущихся в эфире от берегов Америки.

На Бразильском берегу

Ночью 9 мая «Грибоедов» подошел к столице Бразилии — Рио-де-Жанейро и. бросил якорь на внешнем рейде.

В ночной тьме широкой полосой вдоль горизонта сверкали огни большого города. В некоторых местах огни взбирались на склоны гор, силуэт которых едва вырисовывался на черном небосводе.

С корабля был подан, обусловленный заранее по радио, сигнал ракетой. Вскоре на чернильной воде закачался и стал приближаться огонек. На правом борту «Грибоедова» засветили яркий прожектор. Через несколько минут подошел маленький катер с представителем порта.

Бразильские власти не пустили нас в порт Рио-де-Жанейро: будто бы много кораблей дожидается очереди у причалов и нет такого удобного места, где бы можно выгрузить астрономические приборы.

Враки все это! Захотели бы-нашли бы место и для причала и для выгрузки. Местные власти боялись, что прибытие советского корабля с советскими учеными вызовет в городе демонстрацию дружбы к Советскому Союзу.