Пять откровений о жизни

– Может быть, никак, – улыбнулась я. – А может быть, у вас и получится. Та же сила, которая подарила нам это чудо, будет с вами рядом, чтобы подсказать нужные слова.

Покачав головой, он с улыбкой произнес:

– Моя жизнь уже не будет прежней.

Я с любовью улыбнулась ему, и мы вновь обнялись.

Закончив с бумажными формальностями, я вышла из дома престарелых. Вокруг Ленни и так суетилась толпа народу, к тому же мы достаточно времени провели вместе. Пробки уже закончились, и мягкий вечерний свет струился сквозь деревья на бульвар, по которому я шла. Мое сердце было открытым и полным радости. Я любила всех и все.

Да, у моей работы были свои плюсы и минусы. Но раз за разом она преподносила мне невероятные подарки.

Все еще на седьмом небе от той любви, которая мне выпала, я шла по улице, широко улыбаясь, а по щекам текли слезы радости и благодарности.

Да, Ленни. Жизнь хороша. Она действительно хороша.

Время перемен

Я так долго ухаживала за умирающими людьми, что чувствовала себя одновременно счастливой и измученной. Благодаря этой работе моя жизнь изменилась в лучшую сторону, но пришло время для перемен. Я стремилась воплотить в жизнь новый проект для заключенных в женской тюрьме: мне хотелось учить их играть на гитаре и писать песни.

Мне предстояло разобраться в куче бюрократических тонкостей, а также в устройстве частного благотворительного сектора – какие фонды могли бы спонсировать мой проект и как правильно подавать заявки. В этом мне помогали несколько женщин, которые вели в тюрьмах театральный кружок. Оказалось, что в свой прошлый приезд в Мельбурн, почти десять лет назад, я жила с ними по соседству, дверь в дверь. Тогда я еще не написала ни одной песни и мне даже в голову не пришло бы преподавать песнетворчество. Но теперь, шагая по знакомой улице к их дому, я чувствовала странную радость, обдумывая, как сильно изменилась моя жизнь и сама я за прошедшее время.

В тюрьмах штата Виктория мне не удалось ни о чем договориться, и я решила попытать счастья в Новом Южном Уэльсе. В это время у меня как раз завязались отношения на расстоянии с мужчиной из этого же штата. Мне не казалось, что из этого романа что-то получится, но дистанция в тысячу километров очевидно не помогала отношениям, так что я решила дать нам шанс познакомиться поближе. В Новом Южном Уэльсе также жила моя любимая двоюродная сестра, которая пригласила меня остановиться у нее на первое время после переезда.

В разработке и осуществлении тюремной музыкальной программы мне больше всего помогала Лиз, взявшая меня под свое крыло. Она настаивала, что можно добиться чего угодно, используя связи и соединяя между собой правильных людей – этот подход помогал не терять мне надежды. Меня также поддерживали слова, которые я часто слышала от пациентов: ничего хорошего нельзя сделать в одиночку. Мы все должны работать вместе.

Лиз объяснила, что мне понадобится покровительство благотворительного фонда. Большинство благотворителей хотели переводить мне деньги через уже существующие фонды, чтобы получать налоговые льготы, которыми государство поощряет официальные пожертвования на благотворительность. Они переводили бы деньги в фонд, а фонд уже оплачивал бы мою деятельность. Найти фонд, согласный выступить посредником, оказалось непростой задачей. Удивительным образом после сотен звонков и писем мне наконец удалось заручиться поддержкой христианской благотворительной организации, связанной с моей первой школой! Тридцать пять лет спустя я вновь оказалась в офисе на окраине Сиднея, из окна которого видно было детскую площадку, знакомую мне с первого класса.

Пока я разыскивала финансирование, меня также очень сильно поддерживал энтузиазм женщины, отвечавшей за обучение и перевоспитание в выбранной мной тюрьме. Это была прогрессивная, полная энтузиазма женщина, безгранично верившая в мою затею. Вначале я вела переговоры еще с двумя тюрьмами. С одной мы сразу не сошлись – там мне сказали, что не смогут предоставить для занятий даже блокноты и ручки. В другой пообещали достать не только блокноты, но и гитары и вообще все, что я попрошу. Однако пока я работала над программой, стало очевидно, что одного класса и одной тюрьмы будет более чем достаточно. Разумеется, я выбрала ту тюрьму, где работала моя единомышленница.

Долгое время проект не двигался с места, но, когда все наконец было готово, развитие пошло с молниеносной скоростью, и за пару дней я собралась и выдвинулась в путь. Примерно месяц я жила со своей двоюродной сестрой и ее большой семьей. После тишины, к которой я привыкла за последние годы, было непривычно и восхитительно вновь оказаться в окружении множества людей. В доме моей кузины уживались три поколения семьи, семь кошек и три собаки, так что обстановка в нем царила довольно безумная. Впрочем, я все еще мечтала о собственной кухне, поэтому съехала, как только мне попался подходящий коттедж. Мой новый домик стоял у подножия Голубых гор, через дорогу от речки и леса, и был хорошенький, как картинка.