Пять песен мира. Книга 2

Сокрушительный удар коленом в грудь Грозовой гигант не выдержал. Его туловище раскололось подобно палену под ударом топора, и увесистые половины свисли в стороны, как вывернутые карманы брюк. Колоссальных размеров кристалл показался взору, и Белый гигант бросился на него, рухнув вместе с ним на землю и скрывшись в облаках.

Возникло гнетущее молчание.

Битва закончилась, но теперь ни у кого не было уверенности в том, что Белый гигант не тронул бы людей.

Данни плевать на это хотел. Белый гигант не появлялся, на общей частоте послышались ликующие пилоты, радость в голосах звучала беспредельная.

— Как вы можете радоваться…. — Данни сжал кулаки до побеления костяшек, процедив слова сквозь зубы. — Как вы можете радоваться, когда столько ваших товарищей погибло!? Как можете радоваться, когда потеряли друзей!? Вы идиоты! Идиоты!

Он не знал, сколько людей точно погибло в этом сражении, но ему на самом деле было плевать. Данни подумал об, потому что скорбь по Алексу с Айрис овладела им. Ему хотелось, чтобы кто-то разделил ее с ним, поддержал его. Хотелось, чтобы Айрис снова стала поучать его, а Алекс поддержал в хамоватой и бодрившей манере.

— Тамблвид, я понимаю тебя, — в наушниках раздался голос Шэдоу, и Данни вздрогнул. Неужели он всё это случайным образом произнёс на общей частоте? Весь эфир умолк. И в этом молчании Данни ощутил ту же душную тоску, что гложила его самого. — Всем страшно. И всем грустно. Но если ты не хочешь сойти с ума — лучше не думай об этом. Радуйся, что жив, и радуйся, что выжил кто-то ещё. Это война, Тамблвид. На войне умирают люди. К этому нужно привыкнуть.

— Но, как же….

— Всем нам кажется, что жизнь вечна, — философски заметил Шэдоу. — Грозовой гигант уничтожен. И городу теперь ничего не угрожает. Пусть нам помог белый здоровяк, это была и наша битва тоже. Мы спасли множество жизней, и выполнили свой долг. Этому нужно радоваться, боец.

Данни промолчал. Ему хотелось возразить, но что он мог сказать, если Алекс, по сути, умер из-за него? «Я ведь мог спасти его. Мог выстрелить. Мог. Но мне стало страшно. Я…. Я ни одного звуковика не убил! Ни одного!»

— Есть, — монотонно ответил Данни. — У меня нет права осуждать кого-то.

— Эскадра, внимание! — в разговор неожиданно вмешалась взволнованная Линда. — Место, куда упал Грозовой гигант с белым! Там что-то происходит.

Данни нахмурился, и пристально взглянул на облака, заметив разрастающуюся тень под ними.

— Что это…. — тихо проговорил Данни. В груди его защемило. — Гигант возвращается?

Из облачного массива выросла белая рука, вытянувшись примерно по локоть. По цвету Данни понял, что рука принадлежала Белому гиганту. Более того, Данни заметил, что ладонь гиганта была раскрыта и повернута тыльной стороной к небу. Медленно рука покрылась толстым слоем льда, на котором, затем, появился красивый зимний узор, будто на промерзшем окошке.

— Там аэролеты! — радостно крикнула Линда. — На ладони лежат аэрлолеты с пилотами внутри!

— А…. Айрис! — оживился Данни, и сразу же до отказа толкнул рычаг тяги, и направил аэролет к ладони.

Данни посадил машину по-вертолетному, переведя аэролет в вертолетный режим. Шасси мягко коснулись обледенелой кожи, турбины вздернули в воздух облако снега, а затем стихли, отключившись.

Крышка со щелчком открылась, отодвинулась, и Данни выскочил из кабины как звуковиком покусанный. Он кубарем скатился по корпусу, и рванул к аэролетам, поскальзываясь и тяжело дыша.

«Неужели она выжила!?»

С трудом удерживая равновесие, Данни матерился так, как не матерился никогда в жизни.

Все пилоты перевели аэролеты в вертолетный режим, нарезали круги над ладонью, готовились в любой момент пустить пушки в дело, и пребывали в нервном напряжении от непонимания ситуации.

Линда наблюдала, как Данни пытался доковылять до искореженного аэролета Айрис. Каждая его нога то и дело соскальзывала в сторону, он замирал, фиксировал равновесие, и затем делал следующий, более осторожный шаг.

Линда кружила над ладонью, и, глядя в экран АБРИСа, давала приближение на кабину каждого подбитого аэролета, но не могла найти там Алекса. Взгляд у нее был нервный, взволнованный, а сердце неспокойно колотилось в груди. Она не могла смириться с мыслью, что Алекса больше не было в живых, и до последнего надеялась, что он в одной из изувеченных машин. Нельзя было с точностью сказать, в какой именно из них он мог быть.

Краска на броне уничтоженных аэролетов щетинилась сколами, а кое-где и вовсе слезла, не позволяя разглядеть хоть каких-нибудь отличительных признаков подразделения или бортового номера.

— Где же ты? — приговаривала Линда, разглядывая на экране корпуса аэролетов в приближении. — Где? В каком из них?

Крышки были закрыты, а черная тонировка не позволяла разглядеть содержимое кабин. Линда осознала, что дистанционно найти никого не смогла бы. Оставалось только одно — садиться на поверхность.