Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Корнаи ввел понятие «мягких бюджетных ограничений», описывающее спасение при социализме «фирм», даже тех, которые неэффективны. В результате неэффективными становятся почти все. Однако этот феномен проявляет себя и при капитализме, особенно если этот капитализм государственный: «При наличии шансов на помощь со стороны государства, в случае банкротства и кредитодатель, и инвестор склонны вести себя легкомысленно. В условиях классического капитализма тормозом для стремления к расширению служит жесткость бюджетных ограничений. Когда, при нынешнем капитализме, эти ограничения смягчаются, капиталистические предприятия начинают участвовать в рискованных инвестиционных проектах с тем же энтузиазмом, с каким это делали руководители при социализме». Вполне узнаваемая картина!

В работе 1989 года «Путь к свободной экономике» Корнаи отмечал, что бессмысленно ждать от государственного предприятия поведения, которое свойственно частному. Это были иллюзии косыгинской, а затем горбачевской реформы предприятий, но в том числе и венгерских преобразований 1968 года. Государственный производственный сектор – часть государственной бюрократии, настаивал Корнаи, и предупреждал, что директор и собственник – это разные функции: «Руководитель не имеет права продавать предприятие». Это предупреждение по поводу краснодиректорской, или стихийной, приватизации в полной мере и учли реформаторы, когда в 1992-м началось противостояние с мощнейшим краснодиректорским лобби.

…Кто бы мог подумать, что уже в 1988 году во время стажировки в Венгрии Чубайс лично познакомится с Корнаи, но еще раньше, в период работы над анализом опыта восточноевропейских реформ, с классиком встретится Гайдар. Сам Янош Корнаи вспоминал об этом так: «Хорошо помню нашу первую личную встречу, задолго до краха советской империи. Он пришел ко мне в гостиницу, где я остановился в качестве участника международной конференции. В начале разговора Гайдар дал мне понять, что в гостинице не стоит обсуждать серьезные вопросы, – он явно опасался прослушки. Прогуливаясь по парку, мы беседовали – очень искренне – о перспективах социализма. Он хорошо знал мои работы и не раз отмечал, что они существенно повлияли на его образ мыслей».

Библиотеки, прежде всего они, способствовали быстрому взрослению. Диссертацию Гайдар написал слишком быстро. (Та же история – поразительное совпадение – произошла с Васильевым, который сначала написал диссертацию о региональной экономике, а потом – книгу о югославской экономической системе, которую хорошо знал, и все это в течение нескольких месяцев; что характерно, и Егор, и Сергей владели сербскохорватским и изучали опыт югославских реформ.) Защитился в 1980-м, окончив аспирантуру ровно за два года. Звание кандидата наук формально было присвоено в 1981 году, когда Гайдар уже работал младшим научным сотрудником в НИИ системных исследований.

Студенческое желание быть «умным евреем при губернаторе» сменилось чем-то большим. Это нечто большее не было еще оформлено в осознание 24-летним человеком обязательности участия в практической реализации реформ, тем более что условий для этого не было. Но интерес Гайдара переключился с «игры в бисер» на изучение опыта преобразований в странах восточного блока.

Гайдар до распределения после аспирантуры на работу оставался один, без единомышленников. И пробивался в изучении устройства советской экономики и путей ее коррекции в одиночку. Схожую эволюцию переживали ленинградцы. Им, правда, было сложнее по причине большей идеологической зажатости Северной столицы по сравнению с Москвой и дефицита источников самообразования. Зато они действовали не в одиночку.

Началось все осенью 1979 года. Двадцатичетырехлетний аспирант Инженерно-экономического института и член партии Анатолий Чубайс руководил погрузкой и разгрузкой картофеля в совхозе «Бор». Собственно, он всегда и всем руководил внутри института, был вечно занят, метался между библиотекой и выполнением различных работ. 7 октября, в жуткую погоду, в день брежневской Конституции, принятой двумя годами ранее, три молодых человека отвлеклись от сельскохозяйственных занятий и занялись привычным делом – стали обсуждать советскую экономику.