Пять рассерженных мужей

Плакали от сострадания и тревожной тоски. «Какой молодой! Какой красивый! Эх, если бы встретился мне такой!» — думала каждая, утирая слезы.

Шёл пятнадцатый день беспамятства.

Утренний обход выглядел необычно. Вопреки традициям, впереди начальника отделения шёл высокий военный. В петлицах его, вместо привычных здесь эмблем медика, поблёскивал пугающий символ безопасности — щит и меч.

Толпа белых халатов застыла у изголовья больного.

— Доложите, — коротко приказал предводитель — представитель КГБ.

— Товарищ генерал, — пряча испуганные глаза, отрапортовал начальник отделения, — в этой палате разместили четверых. Трое — солдаты дисциплинарного батальона, из тех, кто напрямую подвергся воздействию излучателя.

— Что с ними?

— Умерли на третьи сутки после поступления.

Генерал помрачнел.

— В сознание не пришли? — строго поинтересовался он.

— Нет, умерли не приходя в сознание.

— Четвёртый?

— Четвёртый лейтенант, выпускник Рязанского училища ВДВ, ещё жив.

Начальник отделения кивнул на кровать больного. Генерал мрачно скользнул глазами по лейтенанту и спросил:

— Во время испытаний он был защищён прибором ДАД-1?

— Да, — подтвердил начальник отделения.

— Каков прогноз?

Начальник отделения замялся.

— Это здоровый сильный молодой организм, — неуверенно сказал он, — и мы предпринимаем все меры для того, чтобы он выжил. К сожалению, состояние лейтенанта можно назвать стабильно тяжёлым. Положение осложняется тем, что нам неизвестно какие именно факторы воздействовали на его организм…

— Вам надлежит считать эти факторы неизвестными, — отрезал генерал.

В его глазах появилась опасная жёсткость.

— Так точно! — эту жёсткость заметив, вытянулся в струнку начальник отделения.

Генерал с минуту грустно постоял возле больного и спросил:

— Приходил ли в сознание хоть кто-то из выживших?

— Нет, — ответил начальник отделения. — Мы ведём постоянный контроль их состояния, поддерживаем работу сердца, но…

— Понятно, — кивнул генерал. — Представьте карту назначений.

Начальник отделения снова вытянулся в струнку:

— Так точно, товарищ генерал.

Генерал удовлетворённо кивнул и снова уставился на бьющегося в конвульсиях больного. Все смотрели туда. В толпе белых халатов стояла напряжённая тишина.

— Это последний, из тех, что к вам поступили? — наконец спросил генерал.

— Так точно.

— Общее количество больных, поступивших с полигона «Гарант», сто сорок?

— Так точно, но в живых осталось только восемь. Так что прогноз…

— Скверно, — мрачно прервал генерал.

И в этот момент больной перестал лихорадочно рваться, зрачки его утратили пустоту и наполнились смыслом. Он вдруг увидел врачей, больничные стены…

— Пить… — выдавили потрескавшиеся губы.

Огонь сумасшедшей радости сверкнул в глазах генерала.

— Пить больному! Сок! Виноградный сок! Срочно! — распорядился он.

Белые халаты растерянно застыли, начальник отделения дал сестричке знак, та вихрем вынеслась из палаты.

— Всем без исключения выйти, — приказал генерал и пояснил начальнику отделения: — Мои люди обеспечат уход за этим больным.

— Но, товарищ генерал, — робко попытался возразить тот.

— Выполняйте приказ! — рявкнул генерал. — Ваши полковничьи погоны не долго удержатся на плечах, если услышу ещё возражения!

Начальник отделения вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и стремительно покинул палату. Помрачневшие врачи поспешили за ним.

Уже через пять минут в палату вошли медики из свиты генерала.

— Предпримите все меры, — озадачил их генерал, — чтобы больной мог пройти испытания по программе номер четыре. Это тот минимум, которого вы обязаны добиться. Все возможности госпиталя в вашем распоряжении. Если понадобится что-то сверх того, немедленно доложите. Одновременно готовьте больного к транспортировке.

С этого момента у дверей палаты заняли круглосуточный пост вооружённые часовые.

* * *

Через несколько дней генералу доложили, что все восемь офицеров, выживших после испытания установки «Аист», пришли в себя, но…

Тут же вновь погрузились в беспамятство. Впрочем, теперь уже спокойное. Двое суток спустя, убедившись, что состояние больных неизменно, генерал принял решение:

— Готовить больных к транспортировке!

Глава 14

Ранним солнечным утром красная «Альфа Ромео», сияющая свеже полированными бортами, остановилась у добротного дома сталинской постройки. Небрежно хлопнув дверцей, высокий элегантный мужчина вышел и, сделав несколько шагов, вернулся, тщательно проверил заперт ли замок и включена ли сигнализация, постоял в задумчивости, критически рассматривая машину.

Довольная улыбка осветила его лицо: «Альфа Ромео» действительно выглядела как новенькая.

«Что ж, — удовлетворённо подумал мужчина, — ремонт стоит тех денег. Страшно вспомнить, как изуродован был мой любимец.»

Он вошёл в подъезд, поднялся на уже знакомый девятый этаж и позвонил в квартиру Софьи Адамовны Мархалевой. Как и в первый его приезд, никто не отозвался, не поспешил открыть дверь.

Мужчина, помятуя о злобном существе, обошёл дверь, за которой оно обитало и позвонил Татьяне — радушной соседке, направившей его в ресторан «Ливерпуль», на Марусину свадьбу.