Как ни странно, после этого они выдохлись оба: самец неподрассчитал силы, а самка, очевидно, слишком умаялась за день с мальками, так что последовавший за яростным соитием отдых был достаточно длительным; затем пара по взаимному согласию уже предавалась любви степенно и сдержанно, хоть и многократно. В качестве своего рода компенсации сын Грозы перебрал столько поз, сколько вообще знал, а дочь Свободы, не оставшись в долгу, добавила к его знаниям еще штук шесть. Кстати, он и не подозревал, что супруга способна ТАК гнуться…
…За окнами уже забрезжил рассвет, когда пресыщенные партнеры соединились в последний раз. Солнышко растянулась перед своим самцом на животе, и Сумрак, плотно покрыв ее сверху, начал плавно двигаться, уже почти ничего не чувствуя, кроме манящей мягкости, с которой расслабленное лоно охватывало его отчаянно нуждающийся в передышке пенис, выдающий оставшиеся жалкие капли семени. Впрочем, Солнышко тоже почти дремала в процессе, убаюканная мерным урчанием супруга. Наконец, совершив несколько завершающих толчков, Сумрак замер, не торопясь покидать тело самки и размыкать объятия. Что-то было такое спокойное и глубоко личное в этих моментах, предшествующих разъединению, когда сильные ощущения, схлынув, подобно волне прибоя, оставляли после себя некое трогательное послевкусие, и двое просто лежали вместе, прислушиваясь к дыханию и пульсу друг друга…
— Мне с тобой очень хорошо, — ему непременно захотелось сказать это, тихо, проникновенно, в самое ухо супруге, чтобы слышала только она, чтобы ни один звук его голоса сейчас не ушел в пустоту…
— И мне с тобой, — ластясь к своему воину, прошептала Солнышко. — Ты останешься?
— Как и обещал.
Соскользнув со спины самки, сын Грозы улегся рядом и прижал ее к себе. Несколько часов сна они честно заслужили.
— У нас впереди ответственный день, — зевая, напомнила дочь Свободы.
— Ты правда нас познакомишь? — догадавшись, о чем речь, встревожился Сумрак и пристально посмотрел в глаза супруги, словно, боясь, что она вдруг передумает.
— Правда, — улыбнувшись, ответила Солнышко. — А сейчас спи — пока есть возможность. Они у нас встают рано…