Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки

Есть свидетельство того, что это не было тайной для Людовика XVIII. В склепе аббатства Сен-Дени, где были перезахоронены останки Людовика XVI и Марии-Антуанетты, Людовик XVIII приказал установить два медальона. На первом были указаны сведения о старшем брате дофина, умершем в детстве: "Луи Жозеф Ксавье Франсуа. 22 октября 1781 - 4 июня 1789. Версаль". На втором же значилось: "Людовик XVII, король Франции и Наварры". Дата рождения намеренно была опущена, чтобы не указывать дату кончины. Может, Людовик XVIII располагал сведениями от собственной агентуры, а может, от того же Барраса, с которым состоял в тайной переписке в бытность того членом Директории.

В литературе собрано много свидетельств родственников влиятельных политиков времен Реставрации и самих представителей правящей династии, будто они слышали о том, что Людовик XVII жив и что известно место его нахождения.

Не было ли связано с "тайной Тампля" дело об одном убийстве, наделавшее немало шума в первые годы Реставрации? 20 марта 1817 г. в Родезе был обнаружен труп крупного судебного чиновника Антуана-Бернардена Фюальде, некоторое время назад вышедшего в отставку. Подозрения пали на некого Банкаля, содержавшего дом свиданий. Банкаль подвергся аресту вместе с женой и дочерью, были посажены за решетку также контрабандист Баш, батрак Бускье, отставной солдат Колар, его любовница Анна Бенуа и сосед Банкаля, некий Мисонье. Состоялся судебный процесс. Но его результаты были отменены кассационным судом из-за каких-то формальных нарушений. Кстати, было установлено, что во время следствия у обвиняемых "выбивали" признания. Банкаль передал прокурору через какого-то незнакомца в зеленой одежде, посетившего его в камере, записку со своей "исповедью". На другой день Банкаля нашли мертвым; на теле были обнаружены следы, которые могли свидетельствовать об отравлении. Результаты судебно-медицинского вскрытия не исключали такой возможности. Однако было все-таки признано, что смерть была следствием плохого состояния здоровья. Ливреи зеленого цвета носили егеря графа д'Артуа; оружием, которым был убит Фюальде, был плохо отточенный охотничий нож.

Согласно "исповеди" Банкаля, в убийстве участвовали близкие погибшего его крестник Бастид-Грамон и зять Жосьон. Его показания подтвердила жена сборщика налогов Манзона, которая использовала дом Банкаля для свиданий со своими любовниками. Она заявила, что присутствовала при убийстве и молчала, опасаясь за свою жизнь. Впрочем, свидетельница в своих показаниях часто противоречила сама себе, пытаясь как-то спасти свою репутацию, и даже утверждала, что никогда не бывала в доме Банкаля. В конечном счете мадам Манзон перекочевала из свидетелей на скамью подсудимых. Новый суд в мае 1818 г. после пяти недель заседаний приговорил Бастид-Грамона, Жосьона, Колара, Баша и жену Банкаля к смертной казни, но двоим последним за чистосердечное признание и помощь суду казнь была заменена пожизненным заключением. В отношении мадам Манзон прокурор отказался от обвинения. Более того, она получила под каким-то искусственным предлогом пожизненную правительственную пенсию, а ее сын был принят за казенный счет в королевский колледж в Ниме. 5 июля 1818 г. Бастид-Грамон, Жосьон и Колар были гильотинированы, но до последнего дыхания они заявляли о своей невиновности.

Обращали на себя внимание шаткость доказательств против Бастид-Грамона и Жосьона, отсутствие у них видимых мотивов для совершения преступления. Вдобавок батрах Бускье, присужденный лишь к году тюрьмы, а позднее жена Банкаля и мадам Манзон перед смертью в своих заявлениях, независимо друг от друга, отказались от показаний, которые были сделаны ими с целью смягчения своей участи. Последующее изучение архивов показало, что правительство почему-то стремилось добиться обвинительного приговора, не останавливаясь перед давлением на суд и "подбором" нужных присяжных. Один из членов суда получил нагоняй от начальства за свои вопросы, которые подтверждали несостоятельность необходимых для обвинения показаний, и прямой приказ не проявлять впредь ненужной любознательности.

Вместе с тем власти почему-то хотели видеть на скамье подсудимых еще одного человека - нотариуса Бесьера-Вейнака. Но, к счастью, он имел неопровержимое алиби. Свидетелями, показаниями которых оно было установлено, являлись члены апелляционного суда в Тулузе. Но вскоре они почему-то были уволены с занимаемых должностей.

Конечно, можно было объяснить убийство Фюальде местью ультрароялистов. Ведь он во время Ста дней преследовал тех сторонников Бурбонов, которые при первой Реставрации были организаторами жестокого белого террора. Речь шла о тайных обществах "Сподвижники Ииуя" (по имени израильского царя, получившего от пророка Елисея миссию наказать династию Ахава) и "Вердеты" (название происходило от зеленой повязки на правой руке).

Но уже во время процесса молва упорно связывала убийство Фюальде с тем, что он обладал бумагами, удостоверявшими похищение дофина из Тампля.