Пять столетий тайной войны

Особняк маркизы Гюдан в Мадриде имел сад, примыкавший к важному правительственному зданию, что облегчало ее шпионские занятия. Однако роль Гюдан отнюдь не сводилась лишь к сбору информации. В сотрудничестве с другими французскими агентами она по указанию посла Аркура держала салон, где встречались министры и дипломаты, придворные и великосветские куртизанки, модные поэты, парижские аббаты и монахи-доминиканцы из различных испанских монастырей. Здесь Гюдан во время непринужденных бесед за столом узнавала нужные новости и плела заговоры в целях усиления французской партии. (Аркур был ярым противником проекта раздела испанских владений, считая, что все они должны перейти по наследству одному из французских принцев.) Активными агентами Парижа были также французские купцы, банкиры, ювелиры, мастера, которые не покидали Мадрида и в годы, когда Испания была втянута в войну против Франции.

Одним из наиболее важных заданий, порученных маркизе Гюдан, было привлечение на сторону Франции гессенской баронессы Берлепш, фаворитки новой королевы Анны-Марии Нейбургской. Вдовствовавшая баронесса — вульгарная особа с манерами престарелой кокотки — приобрела при дворе почти неограниченное влияние. Она единолично принимала решения, кого допустить к королеве, которая, в свою очередь, управляла как марионеткой Карлом II. Гюдан действовала через патера Реджинальда, бывшего исповедником и любовником фаворитки. Баронесса питала слабость к деньгам еще большую, чем к монахам, и за французское золото взялась служить правительству Людовика XIV. Это продолжалось до 1700 г., когда сторонникам императора с большим трудом удалось добиться почетного удаления Берлепш. Гюдан выслали еще раньше, в 1698 г., с запрещением приближаться ближе чем на 30 миль к испанской столице. Но все это не помогло австрийской партии одержать победу.

В годы войны за испанское наследство иезуитский орден и его разведка в целом действовали на стороне Людовика XIV. Это было тем более важно для французского короля, что иезуиты пользовались сильным влиянием в Вене, при дворе императора, одного из главных противников Людовика. В 1708 г. иезуитская разведка пыталась устранить наиболее способного императорского полководца принца Евгения Савойского. Занятый осадой Лилля, командующий австрийскими войсками однажды получил письмо, адресованное «Его Преосвященству принцу Евгению». Титул «преосвященство» употреблялся при обращении к лицам, посвященным в сан кардинала. А принц таковым не был. И эта ошибка сразу же возбудила подозрение Евгения, догадывавшегося, что имеет дело с иезуитскими кознями. Принц разорвал конверт, внутри оказалась серая бумага с сальным пятном, которую Евгений поспешил бросить на пол. Вскоре у него начала кружиться голова. Адъютант и слуга генерала, также страдая от головокружения, засунули бумагу в горло собаки, животное проглотило роковое послание и вскоре околело, хотя ему дали сильное противоядие. Евгений открыто обвинял иезуитов в покушении на свою жизнь, и это обвинение никогда не было опровергнуто.

«Славная революция» в шпионаже

В истории тайной войны важной вехой стал переворот, в результате которого была свергнута династия Стюартов и который его апологеты окрестили «славной революцией». В последние годы своего царствования Карл II поручил руководство секретной службой новому министру сэру Леолайну Дженкинсу. Тот умер в сентябре 1685 г., через полгода после кончины Карла II, и вместе с ним фактически распалась секретная служба правительства Реставрации. Время правления было для короля Карла II годами праздника, прерываемого приличия ради краткими вылазками в область политики и дипломатии. Но он умел соблюдать осторожность и не создавать ситуаций, угрожавших свержением с престола. Незадолго до смерти Карл заметил:

— Я устал путешествовать[12] и решил более не отправляться за границу. Но когда я скончаюсь, не знаю, что станет делать мой брат. Очень опасаюсь, что, когда настанет его очередь носить корону, ему придется снова странствовать за рубежом.