Пять столетий тайной войны

В конце апреля Фокс в очередной раз съездил в Лондон, и 4 мая посол получил от своего добросовестного разведчика еще один пакет секретных документов с инструкциями командующему эскадрой в Северном море адмиралу Паркеру и другим военным чинам. Но главное было даже не в этом, эсквайр привез новый план оппозиции. Французский флот должен был одновременно атаковать устье Темзы и побережье Шотландии около Эдинбурга, это вызвало бы необходимость разделить английские морские силы. Одновременно оппозиция должна была поднять восстания в разных частях Англии. Сообщая об этом плане Верженну, взволнованный Лавогийон хотел сам отправиться в Париж для обсуждения деталей с морским министром де Кастри. Однако у Верженна план вызвал сильное подозрение, несмотря на то что он признавал, что многое говорило в пользу Фокса, его искренности. Лавогийон съездил в Париж и вернулся в Гаагу через месяц, в конце июня, явно под влиянием того недоверия, которое вновь возобладало в настроениях министра, предписавшего порвать отношения с Фоксом. При получении плана оппозиции герцог не обратил особого внимания на то, что Фокс так и не привез обещанного уже неоднократно письма Кастехона. Теперь он напомнил Фоксу об этом обещании и решил несколько помедлить с выполнением приказания министра. 5 июля состоялась встреча с Фоксом, и тот неожидан-. но заявил, что ему рекомендовали не выпускать из рук письма Кастехона. Посол запротестовал: это совершенно подорвет всякое доверие к Фоксу, его предложениям и документам. Посол добавил, что видел в Париже присланные из Испании документы, написанные рукой британского делегата лорда Кэмберленда, и они разительно отличаются от тех, которые были получены от Фокса. Англичанин с обычным бесстрастием отверг это обвинение: вероятно, испанцы передали французам фальшивку; к тому же проверить почерк Кэмберленда очень легко, так как он сам, будучи драматургом, регулярно переписывается с рядом французских писателей. Это было правдоподобно, и Лавогийон даже писал Верженну, что, может быть, Мадрид сознательно переслал в Париж подложные бумаги, чтобы скрыть действительный ход переговоров.

Тем не менее вскоре подозрения самого посла тоже усилились. 24 июля ему сообщили, что продажа английских судов не состоялась и что Фокс разорвал отношения с голландскими представителями, с которыми велись переговоры. Вдобавок посол узнал, что Фокс пытался сманить на английскую службу некоего француза по фамилии Монина, авантюриста, вернувшегося из Польши, где он командовал отрядом наемников, и собиравшегося вместе с ними завербоваться в войска голландской Ост-Индской компании. Это была йепонятная и непростительная ошибка, раскрывавшая Фокса как британского разведчика. Тем не менее разъяренный посол, самолюбие которого было уязвлено тем, сколь долго его водили за нос, все же решил еще раз встретиться с эсквайром. При свидании англичанин заявил, что его патроны изменили свое решение: письмо Кастехона может быть передано в обмен на определенную сумму денег, часть из которых» должна была быть выплачена сразу, по получении этого документа, а остальная — после того, как выяснится его подлинность.

Герцог отказался платить, не видя самой бумаги, и в конце концов Фокс уступил. Одного взгляда на письмо было достаточно Лавогийону, чтобы понять, отчего англичанин так долго не хотел передавать этот документ французам. Оно не содержало сколько-нибудь существенных сведений, да и сообщаемые в нем выглядели очень неправдоподобно. Вдобавок письмо было подписано De Castegonde, тогда как действительное написание фамилии министра было Castejon.

Герцог тут же презрительно расстался с Фоксом, прекратив с ним всякие отношения. В действительности же послу менее всего удалось сохранить хладнокровие, он рвал и метал, настаивал, чтобы английский шпион не ушел от наказания. Лавогийон предложил послать вслед за Фоксом, возвращавшимся в Англию, полицейского офицера Ресевера, оказавшегося в Гааге, чтобы тот в Бельгии заманил англичанина на французскую территорию. Верженн выразил полное согласие. Были отданы приказы соответствующим властям. Впрочем, Монтегю Фокс был стреляной птицей и быстро заметил ловушку. Ничего из планов его поимки не вышло, и Верженн поспешил в начале августа отдать приказ прекратить всякие попытки ареста увертливого агента британского адмиралтейства. С тех пор архивы молчат о Монтегю Фоксе. Возможно, правда, они сообщают о нем под другим именем, ведь «Монтегю Фокс», несомненно, такой же псевдоним, как «Вильям Монтегю» и «Дюмон» — фамилии, под которыми он фигурировал в привозимых им документах и переписке герцога Лавогийона с графом Верженном.