Пять свадеб и Я (СИ)

Я ушла на кухню помочь Марии, на наше семейство готовить мука, а вынести всю еду — надо нанимать грузчиков. В наступившей тишине отчетливо услышала, как Греков свернул газету, которую привычно читал по утрам, и плюхнул ее на стол.

— Сразу видно, что вы мои дети. Она меня тоже чуть не убила, когда посмел предложить сделать дверь в ее любимой стене с фресками. А вы ее разрисовать умудрились. Фрески — единственное, что может довести нашу маму, так что к стенам не приближаться, к потолкам не подлетать. Все поняли?

Малышня послушно кивнула, даже Соня.

— А завтра мы погрузимся в наш микроавтобус и будем путешествовать по Италии, будем послушно ходить во все музеи и залазить на все купола, а там глядишь, дней через пять мамочка нас и простит.

Я внесла огромное блюдо с пастой.

— А я забронировала нам дом на Сицилии, тот самый, с лимонным садом.

Цыганский табор не иначе, вот что мое семейство из себя представляет. Лотта с детьми до последнего плясала на каком-то празднике в Андалусии, так я их с площади и повез в аэропорт. Мальчишки, кто тореро, кто цыган, девочки, кто в платье для фламенко, кто в пышной цыганской юбке, и жгучая Кармен-Лотта. А я сопровождаю в деловом костюме весь этот табор через вип-зал. Ну это же просто невозможно. В следующий раз я тоже выряжусь цыганом, не дело отделяться от семьи.

Дверь открылась, и хитрющая мордашка Игоряшки показалась в щели, он придумал лучшее место для пряток, тут его точно искать не будут. Мама ведь запретила в кабинет ходить, когда папа работает.

— Пап, можно я у тебя спрячусь.

— Так и быть, прячься.

Игорь быстро шмыгнул за диван и чуть не взвыл от возмущения, обнаружив там Соню. И это он еще за гардины не заглядывал, где притаились Пашка и Мишка. А вот Андрейка и Маруська выбрали шкаф, хотя понять не могу, как они туда вместились. Только Сережка остался у себя в комнате, но ему простительно, годик всего.

Минут через пять в кабинет вошла Лотта с чашкой кофе для меня и соком для себя.

— Ой, Паша, всегда хотела произнести эту фразу с чувством и громко.

— Какую?

— Всем выйти из сумрака.

Копошение выдало с головой, и тонкий голосок из-за дивана уточнил, что такое сумрак.

— Так, считаю до двадцати, и если кто-то не успеет спрятаться, то я не виновата.

Дети с визгом понеслись в коридор.

— Паш, просила же дверь закрывать, чтоб не мешали.

— Семья не может мешать.

Поцелуй, что обещал так много.

— Ладно, мне пора их искать. Пожелай мне удачи.

— Желаю.

Греков решил отдохнуть, постоянный шум, смех, споры уже порядком ему надоели. Хотелось тишины и покоя, хоть на день остаться совершенно одному в доме.

— Хорошо, Павлинчик, будет тебе тишина и покой. Я с детьми к твоей маме, а ты будешь целых два дня один.

Посмотрим, на сколько тебя хватит.

— Какое счастье.

Утром водитель отвез наше беспокойное семейство за город, к Эльвире Эдуардовне.

Как же хорошо дома. Никого. Тишина. Покой. Красота.

Я ходил по комнатам, попивая кофе из тонкой фарфоровой чашки, и наслаждался одиночеством, за последние десять лет покоя в доме не было. Через час моя радость поубавилась, слишком тихо, слишком спокойно. Как же одиноко.

— Лотта, возвращайся.

— Ты же хотел побыть один, вот и наслаждайся.

— Тошно мне уже одному. Приезжайте.

— Хорошо.

Почти два часа продержался, молодец.

— Знаете, только форму, накрашу в следующий раз. Муж зовет, ничего без меня делать не может, даже побыть в одиночестве.

Через полчаса я была уже в квартире. Пока дети у бабушки с дедушкой, решила потратить утро на красоту, успела подкрасить волосы и подровнять их, планировала сделать еще и педикюр, думала, что Греков продержится дольше.

— Ну, что, дорогая, будем делать?

— Что хочется, пока дети у твоих родителей.

Завалилась в спальню, включила мультфильм и плюхнулась на кровать смотреть телевизор.

— Ты чего?

— Чего? Хочу узнать, чем мульт закончится.

— Ты же его пятьсот раз смотрела.

— И не досмотрела ни разу. Малышня же как смотрит — надел он кольцо на ветку, невеста ожила и песню спела, перекрутили и опять смотрят, раз пятьсот. Я так и не знаю, кто ее убил.

"Труп невесты" досмотрела. А потом мы занимались тем, чем хотел муж…

— Знаешь, Павел…

— Знаю, Шарли, знаю, что скоро я опять стану папой.

Уже давно увидел то сияние, что заполняет ее, когда она беременна. Все понял даже раньше, чем она. Буду с ней очень заботлив и нежен, ведь моей Лотточке уже сорок четыре.

— Нам надо поговорить, ты еще не все знаешь.

— Знаю, мой адвокат уже готовит документы.

— Павел, так просто невозможно, ты ведь даже не пытаешься обсуждать мои решения, ты их просто принимаешь и все.

— Они правильные. Малышей надо забрать, и ты, и я знали Любу и Васю, никто и предположить не мог, что они так рано погибнут. Раз родственники малышей не захотели забрать, заберем мы. Дом у нас большой, а нашей любви хватит на всех.

— А есть хоть что-то, что ты не знаешь?

— Есть.

— И что?

— Я не знаю, как бы жил без тебя, дорогая.

— Замечательно бы жил, жил не тужил.

— Не хочу я так. Меня мой цыганский табор устраивает, а главное, я счастлив.

— И почему же мне так повезло с мужем?

— Это мне повезло с женой. И вопрос закрыт.