Пять жизней древней Сури

В 200 году н. э. римский император Септимий Север (146–211 годы п. э.) освободил город-государство Пальмиру от поземельного налога. Как сообщает история, Септилий Север принял такое решение из любви к своей жене Юлии Домне — сирийке по национальности, дочери жреца из города Хомса. У Юлии Домны была сестра, которую звали Мэса. Она близко стояла к римскому императорскому двору и смогла после определенной политической и дипломатической борьбы сделать своего внука Гелиогабала императором римской империи. Но, правда, ненадолго: вскоре он был убит заговорщиками. После убийства Гелиогабала императором стал сириец Александр Север. Это имело положительные последствия для Сирии вообще и для Пальмиры в частности.

Тот же X. Майбаум в связи с этим отмечал, что «Северы способствовали — под влиянием своих сирийских жен или по причине своего сирийского происхождения — развитию Сирии и приложили много усилий для дальнейшего расцвета Пальмиры».

При посредничестве и поощрении Северов Пальмира превратилась в один из самых процветающих городов Ближнего Востока. Гладиаторы сражались друг с другом, юноши вели бои с дикими зверями в этом городе, так же как и в Риме. Щеголихи из высших слоев общества одевались по последней римской моде, если не опережали ее. Детям давали римские имена, часто в сочетании с пальмирскими.

Но поклонялись горожане не Юпитеру, Юноне и Минерве, а собственным божествам — Баалу (Белу) — богу неба, и Шамашу — богу солнца, вера в которых пришла из Ассирии и Вавилонии.

Среди всех строений города выделялся огромный по тем временам храм Бела с центральным залом площадью 200 квадратных метров. Вот тогда-то разнеслась по Древнему Востоку слава о красоте и совершенстве Пальмиры. Сознавая свою силу, дарованную богатством, занятые сугубо мирными делами, пальмир-цы не помышляли о завоеваниях или вооруженном соперничестве с великими державами. Что же касается лучников, то это была небольшая группа профессионалов, зарабатывавших на жизнь караульной службой и участием в чужих походах. Стоит, однако, заметить, что при необходимости горожане умели доказать, что могут успешно противостоять неприятелю.

Римское владычество в Сирин всегда беспокоило соседний Иран. Так было в период правления парфянской династии (250 до н. э. — 224 годы н. э.) и династии Сасанидов (224–651 годы н. э.). Войны между Ираном и Римской империей были бесконечными. Выигрывала то одна, то другая сторона. Каждая победа не прекращала состояния вражды. В 260 году н. э. военное счастье оказалось на стороне Ирана. Шах Шапур I из династии Сасанидов, правивший с 239 года по 272 год н. э., в битве недалеко от Эдессы (Урфы), что находится в юго-западной части современной Турции, разбил войска римского императора Валериана (193–260 годы), а самого взял в плен.

Шапур I возомнил, что он может покорить Рим. В наступлении на Сирию римляне проигрывали битву за битвой, пока не обратились за помощью к правителю Пальмиры Оденату. Тот собрал войско, дал персам бой и, обратив их в бегство, преследовал до самой столицы Ктесифона, которая находилась недалеко от нынешнего Багдада. Город взять не удалось, но вернулся он в Пальмиру с немалой добычей, включая часть гарема шаха Ирана.

Оденат не сумел освободить римского императора Валериана, которого персы вывезли подальше от Ктесифона, и он умер в плену. Преемник Валериана — Галлиен (218–268 годы) осыпал Одената милостями: объявил его вице-императором Востока (дукс ориен-тис), командующим римскими легионами в Азии, полноправным правителем страны Сури, Аравии и даже Армении, то есть вторым человеком в Римской империи. Ведь без его пальмирских лучников и всадников она рисковала потерять свои азиатские владения. «Благодарность» римлян была вынужденной, небескорыстной, их беспокоила мысль: а что, если «второй человек» захочет стать первым или отложится от метрополии?

Искушенный политик Оденат понимал, что любая его попытка возвеличиться вызовет в Риме озлобление и страх, а потому при всех своих титулах и заслугах он держался более чем скромно. Тем не менее независимо от его воли и Пальмира, и он сам приобретали все большее влияние на Ближнем Востоке.

Понимая, что «разжаловать» лояльного правителя причин нет, Рим прибег к простому средству — физическому устранению человека, спасшего империю.

Римские власти страны Сури в 267 году (по Д;Юбви данным — в 266 году) пригласили Одената для обсуждения текущих дел в город Эмессу (современ. Хомс), и там во время встречи он вместе со старшим сыном Геродианом пал от руки своего племянника Меона. Так погиб Оденат.

Но приличия, если так можно выразиться, были соблюдены: произошел досадный семейный инцидент, не более того. Из Рима поступили «искренние соболезнования» по поводу трагической кончины лучшего полководца Востока.

(По другим источникам, в убийстве Одената принимала участие его жена Зенобия, которая была мачехой Геродиана. Она якобы хотела устранить Одената и Геродиана с тем, чтобы передать власть малолетнему сыну — Вабаллату.)

Так честолюбивая Зенобия стала обладать практически всей властью.