20 февраля Дмитрий Шемяка торжественно взошел на великое княжение. Специально подгадал к Масленице, устроил празднества для простонародья – пей, гуляй! Кто скажет, что новый государь хуже старого? Но дармовыми угощениями и подачками прельстились далеко не все. Шурин Василия II Василий Боровский, князь Семен Оболенский, Федор Басенок отказались служить узурпатору, уехали в Литву. А Ряполовский и Василий Оболенский с сыновьями Василия II засели в Муроме. Шемяка опасался, что они убегут в Казань, попросят помощи у хана Улу-Мухаммеда. Задумал выманить детей, обратился к рязанскому епископу Ионе. Обещал сделать его митрополитом, если доставит княжичей в Москву.
Однако Иона был честным и искренним служителем Бога. Согласился только после того, как Шемяка дал клятву, что он не причинит детям вреда, а их отца освободит, даст ему удел. Ряполовские с Оболенским тоже пребывали в неопределенном положении. Ведь было ясно, что держаться одним городом против всей страны бессмысленно. А хан поможет ли? Или выдаст Шемяке? Вмешательство епископа открывало хоть какой-то выход. Иона взял Ивана и Юрия «под епитрахиль», повез к новому великому князю. Тот облобызал племянников, изобразил слезы умиления. Отослал к отцу, а тайно отдал другой приказ. По дороге утопить в Волге.
Хотя он явно недооценил Иону. Епископ заподозрил неладное, вызвался провожать княжичей. Убийство пришлось отменить. Но клятву освободить узников и предоставить удел Шемяка пробовал спустить на тормозах. Иона этого также не оставил. Постоянно приходил во дворец, открыто укорял узурпатора: «Ты ввел меня во грех… Бог накажет тебя, если не выпустишь великого князя и не дашь ему обещанного удела». Объявил об этом прямо на Освященном Соборе, зароптали многие бояре, воеводы. Шемяке пришлось согласиться. Он взял с Василия Темного страшные клятвы не помышлять о возвращении власти, однако сам при этом опять солгал. Вместо настоящего удела дал слепому Вологду. Медвежий угол, где за ним должна была присматривать охрана. Сменил тюрьму на ссылку. Василий будет сидеть в глуши, а со временем страсти улягутся, о свергнутом государе начнут забывать, и он потихоньку исчезнет.