«Пятая колонна» Древней Руси

Однако Темный не стал ждать, пока двоюродный брат сговорится со всеми союзниками. В начале 1448 г. выступил на него. Сошлись на Волге, и Шемяка сразу же оценил: ему не одолеть. Однако и Василий еще раз проявил величайшее терпение, согласился мириться. Шемяка поклялся выполнить условия, предъявленные ему Собором, не желать «ни коего лиха князю великому и его детям, и всему великому княжению его, и отчине его». Однако очередную клятву ждала участь всех предыдущих – она осталась не выполненной. На западной границе заполыхали бои с литовцами, и разбойник воодушевился.

Великий князь отвлекся, почему бы не заварить кашу? Тайком вызвал Ивана Можайского. Тот не удержался, примчался со слугами и дружинниками. Объединив свои отряды, они скрытно, лесами, попытались подобраться к Костроме. Но ведь и Темный кое-чему учился. За смутьянами хорошо присматривали. Внезапности не получилось. В Костроме они получили крепкий отпор, а вскоре появился сам Василий II с большой армией. Причем государь взял в поход митрополита, епископов, священников. Меч и крест соединились для наказания клятвопреступника. Продажный Иван Можайский, как водится, заюлил и быстренько перекинулся к сильнейшим.

А Темный уже в который раз продемонстрировал, что готов миловать даже злейших врагов. За повторные клятвы Шемяку отпустили с миром. Но и великий князь со святителем кое-что пообещали упрямцу. Пообещали, что не намерены терпеть подобные выходки до бесконечности и отпускают его в последний раз. Впрочем, безнаказанность только избаловала Шемяку. Он внушил себе: Василий уклоняется от сражений, потому что трусит. Да и зачем соблюдать какие-то клятвы, если все обходится благополучно?

Галичский князь сразу же возобновил пересылки с Казанью, Новгородом, Вяткой. Но московское правительство было уже бдительным, отследило его письма. А Темный сдержал слово. Его армия выступила на Галич. В январе 1450 г. в кровопролитном сражении ополченцев Шемяки опрокинули. Сам он скрылся, а город сдался на милость Василия II. Государь лишил двоюродного брата его удела, забрал Галич под свою руку. Казалось бы, после этого смута должна завершиться, у Шемяки не стало главной его опоры, «почвы под ногами.