«Пятая колонна» Древней Руси

Ох, поспешил Михаил Александрович! Потому что и Дмитрий Иванович медлить не стал. Разослал призывы собирать в Волоке Ламском войска. А удельные князья отреагировали точно так же, как пять лет назад. Михаила не поддержал никто. Клятвопреступник, пакостник, сколько раз наводил чужеземцев! Из разных городов выступали полки. Из Суздаля, Нижнего Новгорода, Ярославля, Мологи, Ростова, Стародуба, Белоозера. Примкнули даже мелкие властители, не входившие в великое княжество Владимирское, но понявшие, что надо держаться вместе с Москвой – Семен Оболенский, Роман Новосильский, Иван Тарусский.

Пошли против мамаевой воли. Пошли не ярославцы, новосильцы и москвичи – сказала свое слово Русь. Впервые за несколько веков! А Тверь противопоставила себя Руси. Как же ей было устоять? Ее окружили, взяли в осаду. Мамай попросту не успел отреагировать. Ольгерд сдержал слово, послал рать. Но литовские воеводы узнали, что у Твери стоит огромная армия. Предпочли не губить воинов, благоразумно повернули обратно. Михаилу пришлось сдаваться.

Он признал себя «молодшим братом» Дмитрия. То есть должен был отныне слушаться старшего. Обещал «блюсти» великое княжение – наследственную «вотчину» московских государей. В войнах выступать вместе. Причем в договор внесли пункт, который еще вчера показался бы самоубийственным. Против ордынцев! «А поидут на нас татарове или на тебе, битися нам с тобою с одного против них. Или мы поидеи на них, и тебе с нами с одного поити на них». Но после измены Вельяминова имело ли смысл хранить это в секрете? Великий князь впервые открытым текстом заявлял: Русь уже не та, что прежде. Отныне она будет давать отпор хищникам.

Но в ставке Мамая еще продолжал орудовать «владимирский тысяцкий» Иван Вельяминов. Именно при его участии вызревали и прорабатывались планы большой войны против Руси. Хотя Вельяминов подсказывал и другое – корень зла в «Митьке». Если устранить его, Русь развалится, и сладить с ней не составит труда. Что ж, Мамай не возражал, соглашался: действуй, тысяцкий. Если сумеешь, за нами не заржавеет.