Пятая колонна. Made in USA

Понятно, что мне как филологу выступать против сокращения изучения каких-то языков и часов, отводимых на это, просто наивно, потому что любой филолог за то, чтобы изучалось много языков, изучалось хорошо и качественно. Но ни один филолог, ни один лингвист не будет говорить о том, что это должно происходить за счёт сокращения часов, отводимых на изучение государственного языка, который обеспечивает единство: и культурное, и политическое, и территориальное».

Результаты разрушения интеллектуального, культурного стержня очевидны каждому. Их только называют иначе, запустив в оборот универсальную «отмычку» – КРИЗИС как некое временное неудобство. На самом деле все гораздо серьезнее.

«Страна входит в критическое десятилетие, – убеждён Г. Малинецкий, заместитель директора Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН, – альтернативой ускоренному инновационному развитию страны может быть только её распад. Если мы не переломим нынешних тенденций, … нас уже ничто не спасёт. РФ не сможет быть даже сырьевым придатком развитого мира».

Процитируем статью кандидата физико-математических наук Ю. Лисовского «Крах экономики безумия»: «Сейчас стало модным говорить, что для России выходом из кризиса является переход на инновационную и инвестиционную экономику. Но рост инноваций в кризисный период основывается на успехах фундаментальной науки, достигнутых во время процветания экономики. У нас 20-летний период разрушения экономики привёл к деградации науки и образования, к острейшей нехватке квалифицированных работников, к эмиграции квалифицированных кадров, к почти полной неконкурентоспособностью основной массы молодежи, т. е. остатки научно- технического потенциала страны практически уничтожены».

А вот что говорит Г. Малинецкий: «Мы проходим кризис наихудшим образом из всех возможных. Кризис в верхах рассматривают, как какое-то стихийное бедствие, а единственную надежду видят в том, чтобы дождаться благоприятной конъюнктуры на мировых рынках сырья. Пожалуй, самая важная инновация для РФ сегодня заключается в том, чтобы научить нашу элиту таблице умножения».

Сегодня для развития высоких технологий России не хватает около полумиллиона специалистов – говорят эксперты. А эмиграция при этом продолжается с завидной стабильностью: 10-15 тысяч молодых учёных в год. По данным Ю. Лисовского сегодня наши эмигранты, живущие в США, обеспечивают 20-25% американского производства в области высоких технологий, что составляет около 10% мирового рынка. Если бы те специалисты, которые выехали из России, начиная с 70-х годов, обучались в университетах США и Западной Европы, то на их подготовку этим странам пришлось бы потратить более 1 триллиона долларов. Власть демонстрирует однозначно: специалисты ей не нужны: осенью 2009 года в России на одно рабочее место приходилось 17 выпускников ВУЗов, колледжей, школ.

В. Путин в октябре 2009 года отметил, что только 10% предприятий России имеют дело с инновационными технологиями, их вклад в общий объём отечественной продукции не превышает 5%.

Писатель Юрий Мухин дал детальный анализ положения отечественной науки. В условиях уничтожения главного заказчика научных разработок – наукоёмкой промышленности – крах русской науки был неизбежен. Вот некоторые данные о разгроме науки за время «реформ». Финансирование науки сократилось в 10 раз по сравнению с периодом «застоя», и в настоящее время в 200 раз ниже, чем в США, в 40 раз ниже, чем в Китае.

• За период с 1990 по 2003 год количество научных и проектных организаций сократилось в 7.8 раза, конструкторских бюро – в 3.6 раза, научно-технических подразделений на промышленных предприятиях – в 1.8 раза. В 90-е годы прекратили своё существование 800 институтов, что привело фактически к отмиранию понятия «отраслевая наука».

• К 2006 году количество учёных-исследователей уменьшилось примерно в три раза по сравнению с 1991-м годом. К 2007 году их осталось чуть более четырёхсот тысяч человек.

• Средний возраст работающих в науке превысил 60 лет. Если учесть, что наиболее активный период работы учёного приходится на 30-40 лет, то творческий потенциал науки приблизился к нулю.

• За последние 10 лет уровень изобретательской активности в стране снизился на 90%.