Пятая Космическая

– Теперь да. - Яна потянулась к его губам. - Теперь все перевернулось. Как будто я спала, а ты вдруг меня растормошил и сказал, что наступило утро. И нам пора куда-то идти. И, знаешь, я проснулась и поняла, что жизнь устроена вовсе не так, как мне снилось. То, что раньше казалось таким значительным, на самом деле - полная чушь. У тебя так не бывает? Проснешься и вспоминаешь мелодию, которая во сне казалась верхом совершенства или шутку, над которой смеялся до слез, а когда вспомнишь все это наяву и осмыслишь, оказывается, что мелодия была вроде «собачьего вальса», а шутка плоская и не смешная. Так и сейчас - я проснулась и увидела, что жизнь гораздо сложнее и интереснее, чем мне казалось. И мне нравится, что это так.

– Все верно. - Павел прижал ее покрепче. - Ты повзрослела и нашла новый смысл в жизни. Когда люди идут вперед, развиваются, именно это и должно происходить. Я тоже многое понял за эти дни.

– Тоже нашел новый смысл?

– Можно сказать и так, - Павел приподнял подушку и сел, опираясь на спинку кровати.

Яна взглянула на экранчик компа. До начала смены оставался целый час, можно было еще чуть-чуть поваляться.

– Чем ты займешься после войны? - неожиданно спросила она.

– Тем же, чем и занимался7 - Павел удивленно взглянул на девушку. - Почему ты спросила?

– Мне нужно доучиться. - Она вздохнула. - Я хотела сделать это в своей академии. Если ты продолжишь службу, мы расстанемся на два года.

– Нет, мы больше не расстанемся, - твердо возразил Преображенский. - Думаю, наша армия будет расквартирована на Земле, значит, мы сможем жить вместе.

– Земля большая. - Яна вздохнула. - Если твоя бригада будет стоять где-нибудь в Африке, нам удастся видеться только по выходным.

– Моя бригада - бывшая Гордеевская. - Паша ободряюще улыбнулся. - Вот увидишь, Иван Иванович поручит нам охранять покой столицы. Я почти уверен.

– Стокгольм - тоже не Одинцово, далековато.

– Ты не поняла - я имел в виду Москву.

– Ты думаешь, Гордеев… станет президентом и перенесет столицу в Москву?

– Готов спорить.

– На что? - Яна приподнялась на локте и хитро прищурилась.

Взгляд Павла невольно скользнул вниз и остановился на плавных изгибах ее красивой груди.

– Ну-у… на любое желание.

– Сутки в постели!

– Вон отсюда, ненасытная блудница! - Павел рассмеялся.

– Слабо? - Яна ущипнула его за бок.

– Согласен. Если ровно через год президент Гордеев не переедет в Кремль, мы отметим это печальное событие эротически марафоном, зато, если переедет… ты выйдешь за меня замуж.

– А уж тогда прощай, свобода и феерический секс, здравствуйте пеленки и супружеский долг. - Яна вздохнула. - Согласна.

Она поцеловала Павла и, увернувшись от его объятий, упорхнула в душ. Минут десять она с наслаждением плескалась под горячими струйками, и вышла из ванной посвежевшая и влажная, как Афродита. Павел невольно ею залюбовался.

– У тебя такая осанка… ты будешь настоящей княгиней.

– Паша! - Яна смутилась. - Давай пока не будем об этом, ладно? Только ты пойми меня правильно, я люблю тебя, но все вокруг так неустойчиво. Я немножко суеверна и не люблю загадывать. Давай жить настоящим, хотя бы пока не кончится война.

– Ты опасно разумная женщина. - Преображенский кивнул. - Хорошо, давай так и поступим.

Яна обмоталась широким полотенцем и принялась сушить волосы.

– Послушай, Паш, а откуда вообще взялась эта ваша игра в дворян? По-моему, уже даже в Европе никто не помнил своих корней, а тут вдруг, раз, и половина армии в «Возрождении»! Чья это была идея?

– Не знаю, - Павел осторожно опустил ноги на пол и медленно встал, опираясь о спинку кровати. - Виктор Арнольдович творит чудеса. У меня действительно ничего уже не болит. Только слабость. Может быть, это Гордеева придумка, хотя, наверное, идея витала в воздухе уже давно. Немало традиций перекочевало из военных академий. Там «игры в рыцарство и дворянство», как ты говоришь, это норма поведения.

– Неужели? - Яна хмыкнула. - У меня есть друзья-курсанты. Мои одноклассники. Шалопаи были, что в школе, что после нее. И академия, если честно, манер им не прибавила. Во всяком случае, особого прогресса я не заметила.

– Манеры не главное. Вот у меня в батальоне был ротный Бубликов… погиб, к сожалению… так у него манеры были еще те, но он все равно был отличный офицер и храбрый воин. Главное в том, что у человека в душе, а не на языке. Бубликов любил крепкое словцо, выпивку, да и за женщинами был не прочь приударить, но это были его личные дела, никак не мешавшие службе. Коэффициент надежности у капитана был сто в кубе. Или Блинов - человек начитанный, грамотный и не нахрапистый, но такой же твердый. Или возьми меня и Бориса. Внешне - десантура, солдафоны, но это не значит, что мы дуболомы и невежды. Разве что чуть-чуть.

Он улыбнулся.

– На комплимент напрашиваетесь, ваша светлость? - Яна улыбнулась в ответ. - Косая сажень в плечах - еще не признак тупости. Кстати, у тебя на лице написано, что ты не головорез и корни имеешь, а вот Борис Александрович… как-то не тянет он на князя. Какой-то простоватый у него хабитус.