Пятая Космическая

– Прикажи открыть наружный купол и вышвырнуть эту падаль! - прохрипел Джемисон и обернулся к позициям землян. - Вот вам ответ, собаки!..

…Когда сержант Одзё принес дурную весть, рядом с Преображенским был только Воротов.

– Ну, Джемисон, сука рыжая, на части порву! - процедил Ярослав сквозь зубы.

– В очередь встань, за старшим по званию, - Павел закрыл лицо руками. - Все я!

– Ты не в ответе за этого ирландского психа, - возразил Воротов. - За него марсиане ответят. Кровью! Взрываем?

– Еще как! К чертовой матери! - Подполковник резко встал. - Пусть сдохнут там все!

– Апостол! - вдруг вышел на связь Гордеев. - Что делают твои минеры на южной окраине форта?

– Уже все сделали, господин генерал. - Голос у Павла чуть дрогнул. - Сейчас взорвем «погремушку» и войдем в Гатлинг.

– Ты меня под трибунал хочешь подвести?! - заорал Гордеев. - Взорвешь «погремуху», я тебя лично расстреляю! Охерели там, на грунте сидючи?! Другого способа нельзя было придумать?!

– Нет другого способа, ваш свет, - угрюмо сказал Преображенский. - Не за сто минут, по крайней мере.

– Командир! - в окоп вдруг съехал Блинов. - Остановите отсчет! Купола мерцают!

– Что делают? - как обычно слегка притормозил Воротов.

– Батальон, на броню! - комбат сразу понял, о чем говорит Блинов. - Граф, прием! Падай на форт! Дави всех! Штурмовики, вперед!

– Мерцают, Слава, значит, отключаются, - пояснил Блинов. - Какая-то проблема с генераторами, видимо.

– Знаю я, что это за проблема. - Воротов радостно рубанул воздух ладонью. - Это Борис Саныч план «Б» до самого штаба прорыл! Жив, значит, подземный народец! Ну, теперь, значит, не пропадет. Мы через пять минут уже в центре форта будем.

– Другое дело, - скрипнул зубами Гордеев. - До инфаркта доведете, вояки.

– Вас доведешь. - Преображенский запрыгнул на броню и пристегнулся. - Я Бублика потерял, ваша светлость. Хотел Стивенсона на испуг взять, а тот Мясника на переговоры послал. Ну и вот…

– Поговорим еще, - мрачно пообещал Гордеев. - А пока ты думай, чтоб никого больше не потерять. На Мяснике не зацикливайся. Время видишь? Сорок минут у тебя на все про все осталось. Вытаскивай из окружения Большого, бери Стивенсона и сразу на орбиту. Не успеете за полчаса - плюйте на генерала и уходите пустыми.

– Да что все-таки там у вас, наверху происходит?! Что за спешка? Одурели все от страха?! - не выдержал Павел. - Виноват, господин генерал, вырвалось. Просто неуютно как-то, будто за спиной заградотряд или надсмотрщики с бичами: не уложишься - засекут насмерть, хоть ты и свой.

– У меня тоже какое-то нехорошее предчувствие, Павел Петрович, - Гордеев на эмоциональный взрыв подчиненного отреагировал спокойно. - Словно какую-то беду вижу на горизонте, а помешать ей не могу.

– А что Овчаренко говорит?

– Ничего не говорит, но мрачный, как снеговая туча. Я его пытался прощупать, но он даже мне ничего не говорит. То ли уже Землю сдали, то ли еще что-то этакое знает, а сказать не может - не пойму. Возможно, какой-то особый приказ ему пришел.

– Надеюсь, не о капитуляции? - Преображенский придержал канал связи с орбитой и включил общий боевой. - Внимание, батальон, минутная готовность! До цели два километра!

– Нет, Павел Петрович, не о капитуляции. Но когда я попытался выпросить у него еще хоть полчаса на твою операцию, он посмотрел на меня так, будто его живьем в гроб кладут, и я тут некстати анекдот решил рассказать. Что-то темное назревает, Апостол. Нехорошее. Так что, не геройствуй, подполковник. Не надо. Вернись вовремя. Это тебе и приказ, и просьба. Честь имею.

Наверное, впервые за всю совместную службу Гордеев разговаривал с «комбатом один» настолько доверительным тоном. И это говорило о многом. В первую очередь о том, что Гордеев не уйдет, пока на борт «Урана» не поднимется последний десантник бригады. Даже в нарушение приказа Овчаренко. А там хоть трибунал, хоть расстрел на месте.

***

»Долг, долг, долг. Нет ничего, кроме долга перед Земной Федерацией. А все остальное несущественно. Любое солнце - лишь звезда, а любая планета - просто цель в боевом компьютере. Просто цель. Такая, как этот блин. Неотличимый от полигона.

Еще таблетку. Бодрость! Продирает до костей, какая бодрость и твердость духа! А какая скорость реакции! Так и хочется заложить головокружительный вираж и разойтись в сантиметре с каким-нибудь астероидом. Но нет, нельзя. Прежде всего - долг. Идти в строю скучно, но таков приказ Верховного Главнокомандующего, Президента Земной Федерации господина Огюста Френо. Выполнить его - дело чести и долга… долга… Долго. Еще так долго. Мучительно долго. Целых десять минут: длинных, словно растянутая жвачка, и тяжелых, как гири доисторических часов. Десять минут до выхода из прыжка и четырнадцать до атаки. Идеальный расчет. На пределе возможного, но идеальный. Четырнадцать минут на построение широким фронтом и вход в стратосферу - такого не делал еще никто и никогда. Но никто и никогда еще не был настолько готов выполнить свой долг.