Пятая могила по ту сторону света

- Плач. Мучительные стоны. Кенни я ничего не рассказывала. Решила, что схожу с ума, поэтому ни словом не обмолвилась. А потом уже стало слишком поздно. – Глубоко вздохнув, она решительно посмотрела мне в глаза. – Я не могла перейти, зная, что все эти женщины здесь. Мне нужно было, чтобы кто-то пришел и освободил их.

- Не понимаю. Разве они были здесь в ловушке? Призраки нематериальны и могут проходить сквозь что угодно. Но даже если и так, то что их освободило?

- Точно не знаю. Но как только начали расчищать землю… - Женщина замолчала и задумалась. – Нет. Не совсем так. Мужчине, который управлял бульдозером, показалось, что он что-то увидел. Он выскочил из кабины и вытащил из земли руку. Тогда все и случилось. Это их и освободило.

Правила сверхъестественного мира все еще заставали меня врасплох. Как можно заключить в ловушку призрака? Почему прикосновение человека способно освободить целую группу умерших? Нет, мне в жизни до конца не разобраться.

- Как вам удалось привести сюда Кенни?

- Я его преследовала, - ответила женщина, и сквозь печаль проступила лукавая улыбка. – Передвигала книги, гремела стаканами, пока он не обратил внимания. Мне мало что под силу, но, когда он наконец заметил, я старалась привести его именно сюда. Оставляла подсказки: солонку на карте, карандаш на рисунке – когда-то я набросала эскиз нашего будущего дома. Он понял, что это я его преследую (за неимением лучшего термина), но решил, будто я хочу, чтобы он построил дом нашей мечты. – Она пожала плечами. – Не важно, лишь бы добиться цели. Он приехал. Однако ушло куда больше времени, чем я думала. Ему, видите ли, нужно было «составить план», – собеседница изобразила в воздухе кавычки. – Как для ковбоя с чемпионским титулом, туговато у него с решениями.

Я рассмеялась:

- Думаю, это проблема большинства мужчин.

- Что? – прошептал дядя Боб. – Что она говорит?

Потрепав его по щеке, я снова повернулась к женщине:

- Вы знаете, кто это сделал? Здесь похоронили как минимум двадцать женщин.

- Двадцать семь, - поправила она и опустила голову. – Их здесь двадцать семь.

Пару секунд я осознавала эту ужасную информацию, а потом спросила:

- Вы знаете, как их зовут? Откуда они? Кто это с ними сделал?

Женщина с сожалением смотрела себе под ноги.

- Нет. Я точно знаю, сколько их, как они выглядят, но больше ничего. Никто из них не разговаривает.

Разочарование расцвело буйным цветом.

- У меня та же проблема.

На этот раз собеседница посмотрела на меня с любопытством.

- А вы, собственно, кто?

Я изобразила полуулыбку:

- Портал. К вашим услугам в любое время, когда будете готовы.

Еще раз сделав ненужный ей вздох, она меня снова удивила:

- Каким-то образом я догадывалась. Что ж, полагаю, я готова. Дело сделано. Чем дольше я буду здесь, тем дольше Кенни будет откладывать на потом свою жизнь. Боюсь, я так стремилась привести его сюда, что он успел поклясться ждать меня и никогда больше не жениться.

- Ну и ну!

- Не могли бы вы передать ему сообщение?

- Само собой.

- Попросите его построить дом вон там, - собеседница указала на место метрах в пятидесяти позади нас. – А здесь пусть разобьет сад. В память об этих женщинах. Разумеется, когда сможет. Кто знает, сколько власти будут удерживать землю под замком.

- Я все ему передам.

Она оглянулась на мужа. У него покраснели глаза и ссутулились плечи, а сам он смотрел на какой-то полевой цветок, который вертел в пальцах.

- Замечательный он негодяй, - проговорила она и шагнула ко мне.

В мыслях заиграл калейдоскоп немых картин из ее жизни, пока ее сущность впитывалась в мое тело, текла по моим венам. В детстве она занималась балетом, но пачкам и чешкам предпочла седло и ковбойские ботинки. У нее была лошадь Корица и пес по кличке Тост. Их похоронили на ферме ее родителей в окрестностях Эль-Пасо.

Когда она впервые увидела Кенни, он готовился к выступлению на ярмарке. Ей было девятнадцать, и ее приводило в восторг, как кожаные чапсы (2) на его ногах оставляли неприкрытой самую лучшую часть его тела. О чем она напрямую ему и сообщила. С тех самых пор они были неразлучны. Кроме нескольких недель, которые он провел в пьяном угаре в Мексике, после того как белый бык по кличке Ураган сломал ему два позвонка. Она выследила Кенни и нашла в номере какого-то отеля. Кенни был в отключке, а рядом с ним лежала другая женщина. С разбитым сердцем моя новая знакомая отослала ту женщину восвояси, упаковала вещи Кенни и привезла его домой на ранчо. Она никогда не говорила ему, что знала о другой, да и он никогда об этом не упоминал. Как будто вовсе и не помнил о ней. Именно в этом себя всю жизнь убеждала моя собеседница.

Но она любила его так же отчаянно, как он объезжал быков. Последним, что она видела перед смертью, было его лицо, и это стало ее самым драгоценным воспоминанием.

Глубоко вздохнув, я вцепилась в руку дяди Боба, чтобы не упасть. Он подхватил меня под локти и спросил, пока я переводила дух:

- Что случилось?

Я стерла выступившие на глазах слезы.

- Она перешла.

- В смысле? Это как?