Пятая рота

Если бы мы могли посмотреть на себя со стороны, то увидели бы, что стоим и смотрим с разинутыми ртами. Мы смотрели то на разобранный автомат, то друг на друга и чувствовали себя одураченными. Мы сейчас чувствовали себя облапошенными самым наглым образом и не понимали в чем подвох! Можно было бы предположить, что комбат коварно принес к нам в палатку полуразобранный или иным способом подготовленный автомат, но это объяснение не работало, потому, что автомат принесли из нашей оружейки и Баценков даже не дотрагивался до него до того, как «время пошло». Можно было предположить, что это заняло больше времени, но секундомер на часах Полтавы упрямо показывал 3,6 секунды и это требовало объяснений. Было ясно, что часы у Полтавы сломались.

— Разрешите по моим засечь, товарищ майор? — предложил Гена.

— Давай, — комбат собрал автомат, снова положил его боком на стол перед собой.

Гена снял с руки часы, обнулил секундомер. Комбат встряхнул руками. На этот раз мы смотрели за его руками во все глаза и каждый приготовился считать секунды про себя, не доверяя электронике.

— Ап! — крикнул Гена.

И снова — три неторопливых пасса и автомат распался на части. Снова последним на стол выпал затвор. Я считал про себя секунды и мне было ясно, что четырех секунд не прошло. Мы повернулись к Гене. Гена как-то растерянно посмотрел на часы и повернул их к нам. Табло показывало:

00.00.03,4.

Несколько секунд стояла тишина, которую разорвал громкий хохот десятка глоток. Мы ржали потому, что не верили своим глазам. Того, что показал нам комбат не могло быть, потому что не могло быть никогда! Нельзя разобрать автомат меньше, чем за четыре секунды и каждый из нас отлично понимал это.

— Засекайте все. Командуй, Полтава, — комбат снова собрал автомат и положил его в исходное.

Часы с секундомером были не у всех, но четыре пальца легли на четыре кнопки снятых с рук часов. Смех утих. Все смотрели на руки Баценкова ища в них разгадку. Только не было в этих руках ничего загадочного: ни магнита, ни отвертки, ни крючка. Руки как руки.

И снова: «Ап!», комбат не спеша — раз, два, три — проводит руками над автоматом, почти не касаясь его и автомат сам разваливается под движениями его рук. Стукнул о столешницу затвор и четыре пальца нажали на кнопки секундомеров. Четверо часов показывали разное время…

От 2,6 до 3,1 секунд!!!

Это уже больше не выглядело шуткой.

Вот тут, на этом самом месте, здесь и сейчас комбат за пять минут наглядно показал нам, что все мы — и деды, и черпаки, и тем более духи — мы все щенки и полное ничтожество рядом с ним. Он утер нам наши сопливые носы, показав, что мы даже автомат не умеем разбирать и не известно еще — умеем ли мы умываться и чистить зубы?

— Товарищ майор, товарищ майор! Покажите медленнее, — загалдел взвод тем тоном, каким капризные дети просят бабушку рассказать сказку.

Баценков не стал набивать себе цену:

— Показываю по разделениям, — объявил он, — все делается за три движения.

Мы все окружил комбата во все глаза таращась на его волшебные руки.

— Правая рука: мизинец надавливает на крышку в затыльнике приклада и начинает движение влево; указательный палец топит кнопку пружины в крышке. Одновременно левая рука: большим пальцем выбивает шомпол, указательным пальцем отводит собачку на ствольной накладке вниз, движением вправо снимает крышку. Правая рука, завершая движение снимает ствольную накладку.

Раз!

— Обратным ходом: правая рука вытаскивает пружину толкателя, вытаскивает пенал; левая рука отводит затворную рама вперед, почти одновременно большой палец кладется на магазин, указательный жмет на собачку магазина, магазин отстегивается. Завершая движение влево, левая рука вытаскивает шомпол.

Два!

— Правая рука вытаскивает затворную раму из коробки, проводит ей по ладони левой руки — вылетает затвор.

Три!

— Неполная разборка автомата Калашникова окончена, — комбат опустил разобранный автомат на стол.

Как все просто!

Когда тебе как дураку разжуют и положат в рот, то до тебя постепенно начинает доходить, что никакого чуда и волшебства, мошенничества и хитрости тут нет, а есть только отточенные многократными тренировками навыки. Баценков терпеливо еще раз шесть показал ход движения рук при разборке автомата и я старался запомнить все как можно подробней: мне очень хотелось научиться разбирать автомат быстрее, чем за четыре секунды. Никакой Акопян не мог впечатлить меня сильнее, чем комбат!..

— Семин, — комбат повернулся ко мне.

— Я! — встал я перед Баценковым как лист перед травой.

— Ты со своим рыжим другом каждый день в стрельбе упражняешься? Это всё баловство и самодеятельность. Вот, держи, — комбат вытащил из бокового кармана Наставление по огневой подготовке и какую-то брошюру.

— А что это? — я принял книги.

— Учи наизусть. Через неделю буду спрашивать все поправки для АК-74: на дальность, на ветер, на влажность, на температуру воздуха, на перепад высот. Через неделю посмотрю еще раз как вы стрелять умеете.

Я сделал это!