Пятая Сила (СИ)

- Если на то будет ваша воля, вы уедете на север, в Инатту. Насколько я помню, у тебя был в Ледене дом. Он есть сейчас?

- Да…

- Тем более. Уедете, если захотите. Хотя, сказать честно, я был бы… я бы просил Тирайна остаться со мной.

- Зачем?

- Чтобы работать.

- Работать?

- Камни потребуют от меня еще очень многого. Я просил бы и тебя, Тала… если бы ты согласилась…

Она подняла на него угасший взгляд.

- Я пустая, Саадан. Совсем.

В глазах его мелькнуло… сочувствие? Жалость? Или это только показалось в неверном свете свечи?

- Вот как…

- Да. Ты же помнишь – женщины после родов… - Тала не договорила.

Саадан помолчал, вертя в руках ломоть лепешки.

- Жаль. Хотя нет, не жаль – это существенно облегчит мне жизнь завтра при штурме. Что ж, тогда я дам вам охрану и ты уедешь с сыном. Если захочешь.

Если захочешь…

Тала вскинула голову, и он не отвел взгляда. Сказал спокойно:

- Но я был бы рад, если бы ты осталась и помогла нам хотя бы советом. Ты ведь много знаешь о природе Огня, Тала, твой опыт…

- Я пустая уже три года.

- Все равно. Не многое забудется за такой короткий срок.

Тала неожиданно засмеялась. Встала, прошла от стены до стены, остановилась напротив.

- Вы делите шкуру неубитого медведя, господин завоеватель. Ты не забыл о том, что город еще не взят?

- Он будет взят, - спокойно сказал Саадан.

- Ты так уверен в этом? В прежние времена вы с Тирайном были равны по силе.

- Это было раньше.

- Что изменилось? - Тала пристально посмотрела на него. – Или ты стал столь велик?

- Я не хитрю с тобой и не скрываю. Да.

Тала сглотнула. И – рассмеялась ему в лицо.

- Не надейся на легкий успех, господин маг! Тирайн будет как минимум равен тебе.

Саадан взглянул непонимающе – и маска непроницаемого спокойствия слетела с его лица. Вскочил, дернулся к ней, желая - схватить за плечи? спросить? ударить? – но остановился. Прошептал едва слышно:

- Значит, Тир сумел… Он все-таки подчинил Камень.

- Ты этого не ждал? – насмешливо и зло поддела она.

- Нет, отчего же, - снова очень спокойно ответил маг. – Я предвидел это. Мы будем равны силами – вот и все. Кто знает, как повернутся события.

- Устоит тот, кто прав, - тихо и отчетливо сказала она.

- Посмотрим.

Тала сжала кулаки.

И… остановилась, тряхнула головой. Злость неожиданно ушла – осталось отчаяние. И усталость, огромная, как это небо, как разделившие их десять лет. Как глупо. Как нелепо и смешно, как больно… Силы Великие, как больно.

- Еще не поздно все исправить, - прошептала она.

- Нет. Уже поздно.

- Саа… - она помедлила. - Я обещаю тебе. Я не стану… - голос ее сорвался, - завтра я не стану стрелять в тебя, обещаю.

Пауза.

Свой главный выстрел ты уже сделала, - негромко ответил Саадан, отворачиваясь. И Тала вскинула ладони, защищаясь, как от удара – таким усталым и замкнутым стало вдруг его лицо.

Зачем ты так? – прошептала она.

Оставим этот разговор.

Чужие.

… Они смотрели друг на друга, разделенные несколькими шагами. Так тихо было – словно во всем мире исчез весь шум, все, что могло помешать им… и все, что могло помешать, сейчас стояло между ними, разделяя невидимой, но прочной стеной. Стеной толще, чем крепостные. Стеной десяти лет одиночества.

Они смотрели, смотрели друг на друга.

Еще миг – а потом развернуться и уйти. И оставить все, как есть. И остаться теми, кем были, - не то врагами, не то случайными знакомыми, совсем чужими людьми. А на пальце у него – кольцо, тонкое серебряное кольцо, так похожее на то, что она надела ему когда-то...

И глаза – точно это серебро… потемневшее от времени серебро… и ее глаза – как два изумруда, и нет больше ничего, они как два омута, в которых падаешь и тонешь…

Рожок снаружи пропел сигнал отбоя. Что-то грохнуло (ведро упало? щит покатился?), так что они вздрогнули, снаружи кто-то выругался…

… и их – мгновенно! - бросила друг к другу слепая, нерассуждающая сила!

Так просто и так страшно сделать этот единственный шаг, вскрик, вздох – преодолеть разделявшее их пространство, время, расстояние. Преодолеть отчуждение, вставшее глухой стеной, преодолеть все эти десять лет, сделавшие их врагами. Сойтись вплотную, положить ладони на худые плечи, обтянутые серым шелком рубашки. Коснуться волос, висков… прижаться, вдохнуть дурманящий, родной запах.

- Не уходи, - прошептал он едва слышно, не открывая глаз, не шевелясь. – Только не уходи…

Вздрагивающие ладони прижались к его губам.

- Никогда…

Огни светильников он задул, не трогаясь с места, одним движением пальцев.

Силы Великие, думала Тала, как же много мы с тобой не успели. Как многого не было у нас, но могло бы быть, могло - если бы. Мы не валялись в зелени и цветах летнего луга, я не сдувала капли росы с твоих загорелых плеч. Мы не играли в снежки на Старой площади при свете фонаря, под кружащимися в воздухе снежинками. Ты не любил меня в осеннем лесу на ворохе золотых листьев. И не тебе я протянула на руках сына, маленький теплый комочек, он мог бы принадлежать больше тебе, чем мне, а вышло не так, не так, и кого винить теперь в этом?