Пятая сторона света

Паралельное мое измерение —
защищено оно
тишиной,
ну, как дом
приосенен крестом.
За семью
печатями немоты
стоит
четвертый чертог.
В него не проникнет
ни голос из гортани,
ни воздыхание
души.
Не нарушит тишь
ни тени шум,
ни глухого колокола
гул.

Но вдруг как будто

с трубой ангел
пролетел.
В безветрии
слышно
дыхание ветра,
в молчании —
светлых гласных разгул.

И под строгим

дозором
раздался в этом измерении —
оно без путей и дорог —
зов таинственного
рога.
Отозвалась
oboa d`amore.

Умер я,

что ли?
На безмолвном полотне
звонкий рисунок
крина
поет без усилий.
В безначальном беззвучии
звучат ароматы
лилии.

2011

Звучание красной лилии

Людвиг Таинственный,
ван Бетховен,
отец девяти гармоний
(не узнававший под старость
своих дочерей),
даже в «Пасторали»
не подражал
просто звукам ручья,
соловья, грома.
Маэстро чертил
на незримом полотне,
как у словесной твари
на божьей планете
и в жизни природы
звучит страсть зачатия,
беременности нежность
и радость, с которой
кончаются роды.
И, конечно,
запечатлял трепет испуга
в присутствии недруга —
смерти.

Пётр Скрытный,

Чайковский,
пленник отчаяния,
образ судьбы
воображал как —
стук.
Ведь слово,
любовь,
онo – звук.
Вселенная тоже – звучание.

Густав Противоречивый,

Малер, учитель,
блуждающий по морям,
и блюститель
земных песен,
тем не менее
замыкался плотно
во внутренний мир,
тревожа его,
как алькоголь печень.

И хотя я не мастер по созвучию,

но внимаю и я жужжанию
красной лилии
и прислушиваюсь,
как из её дыхания
на мою ладонь
течет в обилии
мед.
А кто там поёт?
Кто стонет и плачет?
Колено? Плечо?
Лоб?

2011

Змей с площади клиши