Пятая волшебница

— Судя по выражению твоих глаз, перспектива убить Тристана доставляет тебе удовольствие, — удовлетворенно заметила Сакку. — Что ж, я тебя понимаю. А теперь слушай меня внимательно: он не умрет, пока я не улажу с ним кое-что. Принца нужно будет захватить и доставить ко мне живым. В противном случае ты немедленно вслед за ним отправишься в Вечность, где вы сможете бесконечно долго выяснять, кто из вас двоих обладает большей силой. — Губы волшебницы искривила язвительная улыбка. — Верховный маг должен умереть, и как можно быстрее, с ним можешь поступать так, как заблагорассудится. Но принц мой.

— Да, госпожа. — Клюге тоже позволил себе еле заметно улыбнуться. — Все будет, как ты велела.

— Отлично. — Она перевела взгляд на карлика и приказала, словно обращаясь к собаке: — Встать! Отправляйся Конюшни и найди мне там на эту ночь раба получше. — Сакку бросила на капитана насмешливый взгляд. — Я же говорила, от него немало пользы.

Раздумывая о неожиданном появлении второй госпожи Шабаша, Клюге спускался по склону холма. Им владело знакомое чувство разочарования и боли, и еще ярче разгоралось яростное желание найти и убить единственного мужчину во всем мире, который, по-видимому, был интересен Сакку.

Избранного.

Впрочем, что толку мучиться по этому поводу сейчас? Близость Сакку — исходящий от нее запах и взгляд темных, соблазнительных глаз — всегда пробуждала в капитане животные инстинкты. Она дала ему понять, что сегодня ночью для удовлетворения ее похоти будет использован другой, и единственным способом разрядки для Клюге могло стать посещение борделя.

Да, именно так он и сделает.

Сопровождаемый Трааксом, капитан Фаворитов подошел к погребальному костру. Один из воинов поднес факел к сухим веткам в его основании, и трупы почти мгновенно охватило пламя. В воздухе поплыла сизая дымка копоти, источающая хорошо знакомый запах горящей плоти.

— Ты распорядился собрать оружие погибших? — спросил Клюге своего помощника.

— Да, мой командир, — отозвался Траакс. — Как обычно.

— Сколько раненых?

— Четыре с половиной сотни. Двести пятьдесят из них больше не смогут сражаться, — ответил Траакс. Капитан кивнул. Такое число потерь считалось нормальным для одного дня тренировочных занятий «до смерти», и оба это прекрасно знали. — И я хотел бы напомнить, что скоро во Дворце Павших Героев начнется качинаар. Все уже готово, и мы надеемся на твое присутствие, командир.

Клюге с недовольным — скорее напускным — видом воззрился на Траакса. «Похоже, надо бы почаще напоминать ему, кто здесь главный, — подумал он. — Соображает, конечно, неплохо. Однако нужно следить, чтобы его амбиции не зашли слишком далеко».

— И кто отдал такое распоряжение?

— Я, мой командир. — Траакс смиренно склонил голову.

— Что за преступление?

— Один из сражающихся сегодня на мгновение заколебался, прежде чем убить своего противника. Они были друзьями. В итоге он, разумеется, его прикончил, но наблюдавший за схваткой офицер считает, что он действовал нерешительно, и обратил на это мое внимание.

— И что, он в самом деле действовал нерешительно? — поинтересовался капитан.

На губах Траакса мелькнула злобная усмешка.

— Разве это имеет какое-то значение? Его собеседник понимающе ухмыльнулся.

— Ты прав. Ладно, можешь начинать качинаар. Я приду попозже. И позови Ариаль. Я хочу, чтобы она тоже там присутствовала.

— Будет исполнено, мой командир.

Клюге медленно шел по одной из улиц в укрепленном лагере Фаворитов, как обычно восхищаясь сложностью фортификационных сооружений и прекрасно налаженной деятельностью всех служб. Да, волшебницы все прекрасно продумали, создавая свою армию.

Лагерь включал в себя казармы, где размещались крылатые воины, и множество служебных помещений, без которых не смогла бы существовать ни одна армия. Огромному воинскому подразделению было не обойтись без мастерских оружейников, тренировочных площадок, конюшен, кузниц и, конечно же, искусных целителей. В Пазалоне было три таких лагеря, и Клюге знал каждое строение в любом из них, поскольку основные его обязанности как раз и состояли в том, чтобы надзирать за деятельностью армии. Сегодня он прибыл сюда, поскольку по расписанию именно в этом лагере был день тренировочных схваток «до смерти», которые он старался никогда не пропускать, где бы они ни происходили.

Лагерь окружали высокие стены из грубо отесанного камня. На верху крепостного вала расхаживали дозорные, в чью задачу входило убивать любого пазалонца, у которого хватило бы глупости хотя бы из любопытства приблизиться к лагерю. Правда, за всю свою жизнь Клюге не слышал ни об одном таком случае. Но ему было ясно и другое — если бы кто-то из пазалонских граждан чудом оказался внутри внешне грубых стен, увиденное стало бы для него невероятным потрясением. Вместо примитивных условий жизни, к которым он привык, этот человек увидел бы немыслимую, с его точки зрения, роскошь.