Пятьдесят крупнейших мыслителей об образовании. От Конфуция до Дьюи.

Lectures on Ethics / J. B. Schneewind, P. Heath (transl.). Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

Political Writings. 2nd ed. / H. B. Nisbet (transl.), H. Reiss (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1991.

Дополнительное чтение

Beck L. W Kant on Education // Idem. Essays on Kant and Hume. New Haven; L.: Yale University Press, 1978. P. 188–204.

Crittenden P. Learning to Be Moral: Philosophical Thoughts about Moral Development. Atlantic Highlands; L.: Humanities Press International, 1990. Ch. 7.

Frankena W K. Three Historical Philosophies of Education: Aristotle, Kant, Dewey. Glenview: Scott, Foreman and Co., 1965. Ch. 3.

Herman B. Training to Autonomy: Kant and the Question of Moral Education // Rorty A. (ed.). Philosophers on Education: New Historical Perspectives. L.; N. Y.: Routledge, 1998. P. 255–272.

Иоганн Генрих Песталоцци (1746–1826)

Д. ТРОЙЛЕР

Учит и формирует сама жизнь (Das Leben bildet)[114].

Педагогическая мысль Песталоцци порождена республиканской идеологией, активно обсуждавшейся во второй половине XVIII века в Швейцарии. Под влиянием историка и литературного критика Иоганна Якоба Бодмера эта республиканская дискуссия приобрела в Цюрихе, родном городе Песталоцци, черты радикализма и вылилась в реформистское движение, в котором он принял участие в 60-х годах XVIII века. Идеалом, который отстаивали молодые республиканцы, была патерналистская, добродетельная и аристократическая республика, где образование стало бы неотъемлемой частью политического соглашения. Политическое участие Песталоцци в этом движении и тот факт, что его семья не принадлежала к богатому сословию (его отец умер, когда ему было пять лет), поставили непреодолимую преграду на пути его карьеры как священника или политика. В соответствии с не приемлющей торгашества республиканской идеологией, следуя сияющему примеру «Эмиля» Руссо (1762), он решил стать фермером: мечтал о добродетельной жизни вдали от вопиющих пороков и разврата такого торгового города, как Цюрих.

В 1767 году Песталоцци уехал в Берн, чтобы начать обучение современным методам ведения сельского хозяйства. Берн был сельскохозяйственной республикой, его жители считали себя истинными наследниками Римской республики. Бернские реформаторы были в политическом отношении не такими радикалами, как цюрихские, и фокусировали внимание главным образом на оптимизации сельского хозяйства. Именно в этом  окружении так называемых «экономических патриотов» Песталоцци впервые узнал о том, что процветающая экономика может быть выгодна в том числе и сельским жителям. Он купил землю, чтобы стать самостоятельным сельскохозяйственным производителем, но пал жертвой катастрофического для всей Европы неурожая 1771–1772 годов. Вот почему он установил ткацкие станки в подвале своего дома и нанял бедняков из соседних деревень, чтобы ткать хлопок за низкую плату. Столкнувшись со всеобщим обнищанием вокруг, он в 1774 году решил основать приют для детей бедняков. Замысел был таков: дети будут сами оплачивать стоимость своего проживания, работая на ткацких станках, а Песталоцци пообещал дать им минимум знаний, необходимых бедным людям. Однако дети так и не сумели заработать себе на содержание, и это привело к краху приюта в 1780 году.

Нужда заставила Песталоцци обратиться за помощью к самому крупному швейцарскому журналисту и издателю XVIII века, философу и филантропу Исааку Изелину, иначе ему никак не удавалось решить проблему бедности. Изелин поддержал Песталоцци в его творчестве, помог ему опубликовать его первый роман «Лингард и Гертруда» (1781), в котором описывается реформирование погрязшего в пороках селения добродетельным князем. Под влиянием немецких теорий естественного права и французских физиократов Изелин, выдающийся критик Руссо, оказал глубокое влияние на теоретическое мышление Песталоцци, ставшее более космополитическим, христианским и ориентированным на естественное право. Более десяти лет отношения между нашим естественным и нашим общественным состоянием были доминирующей темой его раздумий. Он оставил представление о людях как об органической общине, увлекшись осознанием фундаментального различия между политической сферой государства и религиозной сферой личности. После смерти Изелина в 1782 году Песталоцци начал писать о социальных и политических проблемах, таких как преступность и детоубийство. Его скептицизм по отношению к человеческой природе рос, он расстался с оптимистическими, смягченными религией республиканскими принципами, внушенными его покойными наставниками. Человек рассматривался как дикое животное, эгоистичное, не знающее социальной организации и в основе своей антисоциальное, поэтому образование идентифицировалось с социализацией путем обучения ремеслу и с функцией подготовки людей к труду. Социальная функция религии была ограничена восстановлением гармонии между различными общественными классами.