Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Нико от души хохотал, а вот мы пока не знали, как относиться к просмотренному видео. Луна, к примеру, явно запуталась. С одной стороны, девушка все еще не до конца пришла в себя после выходки Симона и того, что узнала о нем на Дне Рождения Нины. А с другой чисто по-человечески парня было жаль. Маттео сжимал руку своей невесты. Он понимал, что ей до сих пор неприятно видеть человека, который пытался ее изнасиловать. Тем не менее, мой лучший друг определенно сочувствовал мексиканцу. А уж на лицах Нины и Хим это самое сочувствие, и вовсе, угадывалось без труда.

— Эй, — удивленно позвал нас Нико, перестав смеяться, — вы чего такие кислые? Ведь здорово все получилось. Я этого идиота на всю оставшуюся жизнь шокировал. Он к Луне больше на пушечный выстрел не подойдет.

— Это, конечно, хорошо, — подал голос я, — но не слишком ли круто ты с ним обошелся?

— Ну, так я же его не бил, — возразил смотритель роллердрома. — И вообще, что этот идиот говорил перед тем, как упасть в обморок?! Он до сих пор уверен в том, что Луна должна была отказаться выходить за Маттео! Уверен, что они не любят друг друга!

— Да пусть будет уверен хоть в том, что Земля плоская и держится на трех китах! — вскипел Маттео. — Главное, чтобы больше к нам не цеплялся! А он был готов оставить нас в покое уже тогда, когда его стошнило во второй раз. Можно было остановиться.

— Но я хотел, как лучше! — возмутился Нико.

— У тебя получилось, — заявил мой лучший друг. — Твои благие намерения привели к тому, что человек получил психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.

— А тебе не кажется, что ты проявляешь слишком много сочувствия по отношению к тому, кто пытался изнасиловать твою невесту?! — рассердился Наварро.

— Не смей так с ним говорить! — вступилась Луна за своего суженного. — Сочувствия и сострадания достоин каждый человек без исключения. Он понимает это лучше тебя!

— Бедный Симон! — пропустив перепалку мимо ушей, выдохнула Нина. — Я понимаю, что он сделал много плохого, но, может, не надо было так уж его терзать?

— Вот и мы про то же, — кивнул Маттео. — Вины с него никто снимать не собирается, но, честнее слово, было бы гуманнее позволить мне проломить ему череп еще тогда, когда я оттащил этого урода от Луны!

— Нет уж, — возразила его невеста. — Здесь ребята поступили правильно. Не хватало еще тебе из-за таких идотов руки марать!

— Но с таким наказанием тоже получился явный перебор, — негромко добавила Хим. — Прости, Нико, но это, действительно, было совсем не смешно.

Разочарованный тем, что никто не оценил его изобретательности, Нико убрал ноутбук с таким выражением на лице, что я решил подбодрить приятеля, и добавил:

— Хотя, по-моему, сообщить Симону о свадьбе было хорошей идеей. Может, теперь он поймет, что Луна ему больше не принадлежит.

— Как будто я ему раньше принадлежала! — возмутилась девушка.

— Не принадлежала, — согласился я. — Но твой приятель был уверен в обратном. Может, теперь он поймет, что ты добровольно отдала себя другому?

— Я повторю еще раз, — строго заявил Маттео. — Не имеет никакого значения, что Симон думает, и в чем он уверен. Я лишь хочу, чтобы он оставил мою невесту в покое. Хотя, в чем-то вы без сомнения правы. Сообщить ему о нашей помолвке лишним не было. Да и мы, вообще, не делаем из нее сюрприза.

— Я и не собираюсь ничего скрывать, — заявила Валенте. — Весь мир должен знать, что ты — мой.

— А ты — моя, Девочка-Доставка! — улыбнулся ей мой лучший друг.

— Да, это все, конечно, мило, и так далее, — возвела Хим глаза к потолку. — Но вы не боитесь, что руководство «Блейк» узнает?

Тут со смехом вмешалась Нина.

— Ради всего святого! — выдохнула она. — Ты, действительно, думаешь, что Луна — первая студентка, которая выходит замуж сразу после выпуска?

— А что, такие случаи уже были? — опешил Маттео. — Я ни об одном не слышал.

— На самом деле, бывало и похуже, — призналась Нина. — Только, как ты понимаешь, кому попало о них не сообщают. А вот моя бабушка вела математику в «Блейк» на протяжении тридцати лет. Так она такое рассказывала — волосы на голове дыбом становились.

— Что же она рассказывала, интересно? — хмыкнул Нико.