Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Но тут послышался странный посторонний шум, похожий на завывание, и дуло пистолета немедленно исчезло. Я обернулся и увидел, что перепуганный охранник стоял спиной ко мне, направив пистолет на нечто вроде призрака. Это было похоже на женщину в длинном белом платье. Впрочем, я особенно ее не разглядывал, потому что понимал: второго шанса не будет. Удар электрошокера в спину — и охранник упал.

— Готов, — отрапортовал я Мариано. — Спасибо тебе!

Голограмма тут же исчезла, и звуки прекратились. Я снова приблизился к двери, когда из наушника раздался голос Педро:

— Порядок. Ана у нас. Мы перехватили ее в коридоре. Пришлось, правда, применить электрошокер, чтобы она не подняла шум.

— Маттео там не было, — быстро добавил Джеймс. — Я заглядывал и в зал допросов, и в кабинет Матиаса. Скорее всего, он в камере. Гастон, я к тебе сейчас прибегу.

— Не вздумай, — отрезал я. — Вы, трое, вынесите отсюда Ану, чтобы вас не обнаружили. Держимся плана до последнего!

— Мы выйдем и вдвоем, — возразил Нико. — А вот как ты будешь выбираться, если наш друг не сможет идти сам?

— Ничего, он не настолько тяжелый, чтобы я не смог его донести, — сказал я.

— Да?! — взвился Джеймс. — А если на вас нападут?!

— Сеньор Гастон, — вмешался Мариано через наушник. — Вы бы приняли помощь своего приятеля. Он дело говорит. Вам, одному, с раненным другом выбираться из дома злоумышленников — чистое самоубийство. Вы что, хотите, чтобы у Ваших родных инфаркт случился?!

Я задумался. Да, действительно, если со мной что-то случится, это ударит, в первую очередь, даже не по мне, а по людям, которым я дорог. Мама, папа, Хим и Нина — имел ли я право подвергать их такому испытанию? Конечно, не имел. С одной стороны, это так. Но с другой — я ведь сам просил Габриэллу не пускать сюда Джеймса, а теперь сам же подвергаю его опасности. А ведь у него тоже есть семья и любимая девушка. Время шло. Надо было на что-то решаться.

— Так, — подытожил я. — Давайте, я сейчас посмотрю, что с Маттео, и сможет ли он идти, — а потом посмотрим, возвращаться за нами или не нужно.

— Хорошо, — согласился Джеймс. — Но возле того подлеска я тебя, в любом случае, подожду. Возражения не принимаются.

Поняв, что спорить бесполезно, я, молча, прислонил карту Симона к пропускному датчику на двери. Красный индикатор сменился зеленым, и дверь поддалась, когда я ее потянул. За ней, действительно, оказалось нечто вроде камеры. Не было никакой мебели, кроме жесткой софы прямо напротив входа, а все освещение сводилось к тусклой лампе под потолком. Само помещение размерами едва достигало восьми квадратных метров. Впрочем, я особенно обстановку и не разглядывал. Все мое внимание тут же поглотила софа. Там, действительно, лежал Маттео — сомнений не было. Но что с ним стало! Рубашку с парня, похоже, сняли. Вся верхняя часть тела была в синяках и кровоподтеках, на груди зияла открытая рана, лицо испещряли порезы — похоже, от ножа. И самое страшное — мой лучший друг признаков жизни не подавал.

— Маттео! — вскрикнул я, падая на колени рядом с его головой.

Моя рука дрожала, когда я осторожно проверял пульс. Господи, пусть мой почти-брат будет жив! Просто пусть выживет, а потом ему помогут! Боже, пощади его!

Комментарий к Глава 90

Итак, зайки, вот,пропажа и нашлась! Но жив ли Маттео? Как думаете?

========== Глава 91 ==========

— Джим! — дрожащим голосом позвал я. — Ты меня слышишь?

— Да, слышу, — отозвался в наушнике голос моего университетского приятеля.

— Боюсь, мне все же понадобится твоя помощь, — выдавил я сквозь ком в горле.

— Не вопрос, — мгновенно ответил тот. — Жди возле этой каморки.

— Сеньор Гастон, что случилось?! — встрял в диалог голос Мариано. — Ваш друг жив?

— В том-то и дело, что я не знаю! — воскликнул я. — У меня руки дрожат, я не могу даже пульс нащупать!

— Успокойтесь, — ответил ассистент моего отца. — Это нормально, ведь сеньор Маттео Вам, как брат. И все же постарайтесь понять: он хотя бы дышит?

— Не знаю! — отмахнулся я. — Не понимаю уже ничего!

— Ладно, ладно, — сдался Мариано. — Просто вынесите его за пределы камеры. Справитесь?

Я кивнул, но потом, сообразив, что тот меня не видит, ответил:

— Да, справлюсь.

Несмотря на дрожь, я подхватил бесчувственное тело друга и потащил к выходу. Под тяжестью сводило руки, но я и не думал жаловаться. Что там говорил Мариано? Что Маттео мне «как брат»? Да нет. Только сейчас я понял, что мы с ним — и есть братья. Плевать на кровь — родство основано вовсе не на ней. Оно не в крови, а в душе. Наконец, мы с Маттео очутились в коридоре. Тут как раз подоспел Джеймс.

— Возьми его за ноги, — велел я приятелю. — Поможешь донести.

Пока англичанин исполнял поручение, до моих ушей донесся шум наверху.

— Надо спешить, — заметил я. — Похоже, охрана зашевелилась.

— Наверное, обнаружили бесчувственного Матиаса, — охнул Джеймс. — Сейчас будет жарко.

— Вы его вырубили? — опешил я.

— Ну, у нас вроде как не было выбора, — пояснил Джеймс. — Этот чудик застукал нас, когда мы уносили Ану. Бежим. Надо торопиться.

— Да, теперь точно надо, — пробурчал я, и мы почти бегом устремились к выходу.