Пятьдесят оттенков любви. Свадьба и развод по-русски

Какой же он все-таки негодяй, едва бросил ее, как тут же подцепил другую. А может, он давно уже ждал предлога, чтобы избавиться от нее? Эта последняя мысль, подобно злой собаке, кусала ее так больно, что она в прямом смысле каталась по постели, сопровождая свои перемещения неблагозвучными мелодиями собственного воя.

Так прошел практически весь день. Катя то вскакивала с кровати и мчалась к двери, прислушиваясь, не идет ли Артур, то снова бросалась на постель и зарывалась в подушку, которой только одной и было известно, сколько литров воды скатилось за это непродолжительное время с ресниц женщины. К вечеру Катя ощущала себя настолько измученной, что даже казавшийся бездонным резервуар ее слез, полностью исчерпал свои запасы влаги. А потому она больше не плакала, а лишь молча лежала, неподвижным взглядом уставясь в потолок. Память, словно диапроектор, вставляла в свой невидимый объектив кадр за кадром из их совсем недавнего прошлого. Эта пленка, где были запечатлены их страстные объятия, проходя перед ее мысленным взором, делала Катю еще более несчастной и одинокой. Вдобавок ее стало посещать желание, сначала робко, но по мере того, как продолжался этот странный эротический киносеанс, все настойчивее и настойчивее. Теперь она была готова принять его любого, даже если он явится к ней прямо из объятий другой женщины. Ей уже все равно, лишь бы он пришел, а она больше никогда не станет его ни в чем упрекать. Он такой, какой есть, и это, между прочим, замечательно, что он именно такой. Потому что другого, столь необычного человека она может больше и не встретит. Могла бы от скуки отдастся, скажем, Валерию Ивановичу — чтобы тогда было бы? Она бы так ничего не узнала, ничего бы не поняла, ничего не испытала, просто несколько раз механически соединилась с человеком, который ей столь же безразличен и чужд, как камень на дороге. Мало ли у нее было таких слияний с Петром, и, если бы не встреча с Артуром, она бы так и умерла, не узнав по-настоящему, что такое настоящая близость, подлинная страсть и истинное наслаждение. А теперь после того, как она услышала песнь своего тела, после того, как поняла, сколько разных мелодий оно способна исполнять, на скольких самых разнообразных инструментах умеет играть, она стала совсем другим человеком. И все это благодаря Артуру. И вместо того, чтобы быть ему безмерно благодарной за то, что он подарил ей такие замечательные открытия, она без конца терроризирует его своими нападками, претензиями, предрассудками. И ничего удивительного, что, в конце концов, он не выдержал этой бомбардировки и сбежал от нее. Нашел женщину, которая прежде чем отдастся, не выставляет целый список условий, а просто радуется, что рядом с ней такой великолепный, необыкновенный, любвеобильный и искусный в сексе любовник.

Только теперь Катя стала понимать весь космический масштаб совершенной ею глупости. И оттого, что она никак не могла придумать, каким образом ей исправить положение, стальные шипы боли еще острее впивались в ее тело и душу.

Вечер, словно огромное насекомое, бесшумно вполз в комнату. Катя с тоской посмотрела в окно и внезапно порывисто вскочила с кровати. Решено: она отправляется на его поиски. Не уехал же он, в конце концов. А раз так она найдет его и извинится перед ним. И не только извинится, но еще и даст клятву, что больше никогда не станет допекать его своими упреками, не будет никогда ничего просить у него, кроме одного: не покидать ее.

В его номере ей никто не открыл, по-видимому, и Павел, протрезвев, тоже выбрался наружу. Она обыскала всю территорию дома отдыха. Где-то на самых задворках обнаружила даже какой-то старый, скособоченный сарай и зачем-то заглянула за него, перепачкавшись не то в краске, не то в грязи. Затем она оказалась на набережной, по которой как всегда плыла неторопливая лава отдыхающих.

Отыскать его в этой толпе было таким же абсолютно безнадежным делом, как иголку в стоге сена. И Катя снова приуныла. Некоторое время она бесцельно двигалась в людском потоке. Внезапно она приняла решение и быстро выскочила из него. Катя спустилась к морю и зашагала по кромке пляжа.

Несмотря на прохладный день, вода сумела удержать вчерашнее тепло и сейчас приятно щекотала ноги. Внезапно она замерла на месте, а ее дыхание остановилось; в несколько метрах от себя она заметила сидящую фигуру. Она еще не рассмотрела ее как следует, но сердце уже подсказало ей: это тот, кого она так страстно ищет. Она бросилась вперед, и через мгновение несколько крупных капель ее слез уже прокладывали русло по его покрытой черноземом майке.

— Катя, ты чего? — воскликнул ошеломленный Артур.

— Зачем ты ушел? — сквозь шлюзы рыдания не без труда удалось ей протолкнуть короткую фразу.

Несколько секунд Артур молчал.

— Тебе было плохо без меня?

— Ужасно.

— Я не предполагал, что ты так расстроишься. Просто я терпеть не могу, когда меня допекают.

— Это я во всем виновата. Ты совершенно прав, я — дура.